Завернувшись в теплый плед. Лето - [29]

— Понимаю. Очень.

— Впустишь?

— Под куртку?

— В твою жизнь.

— Я поняла. Проходи, только вытри ноги. Вкусно пахнешь.

— Ты тоже не плоха!

— Ну хоть что-то!

— О, первые обнимашки за наши две недели! Нужно отметить!

— Не сглазь! Думаю, такими быстрыми темпами к концу месяца и до поцелуя в щёчку доберёмся!

— Вижу цель, не вижу препятствий! У тебя тут, на подбородке, дай уберу.

— Оу, идём с опережением графика, Булат!

— Теперь ты тоже вкусно пахнешь. Мной. Кажется, я разучился целоваться. Я не слишком сильно тебя прижал?

— Нет, самое то.

— А к концу месяца у нас будут другие планы, Айгуль. Нас будут ждать на том берегу.

Темная ночь собирала звёзды и отступала. На небе загоралась заря. Над Казанью раздался утренний азан, призывающий к молитве.

— Спасибо, Всевышний — прошептала Айгуль.

— Салям, Казан! Хэерле иртэ! — произнёс Булат. — Идём, нам пора, опоздаем.

Попова Татьяна (@po_tanina)

Гитара надежды

Вера получила письмо. Обычное, в белом конверте. Это относилось к редким явлениям. Вдобавок пришло оно от мамы. Та жила в соседнем городе уже полгода. Уехала после смерти отца к своей сестре.

Женщина заварила чаю с имбирем, достала печенье. Открывать послание не спешила. В душе покусывало сомнение. О чем может писать самый близкий человек? С которым привыкла общаться по телефону ежедневно.

Выдохнула, закрыла поплотнее дверь. Распечатала. Сначала на стол вылетела фотография. Черно-белая, с пожелтевшим краем. Мама держала в руках гитару. Молодая, с мелкими кудрями, в джинсах. Кадр случайно поймал ее широкую улыбку.

Вера достала листки. Четким почерком бывшего учителя было написано:

«Доченька, дорогая!

Я честно пыталась поговорить с тобой. Но пока не могу. Поэтому и пишу. Эти события накинулись на меня давно, но я все ещё перевариваю.

Помнишь, ты периодически спрашивала, как мы с папой познакомились? Я отвечала, что в одном из походов. Но это не совсем точно.

Когда мне было 18, наш курс решил отметить начало каникул вылазкой за город. Мальчишки выбрали коллективные сады. С утра барабанил дождь, пытался напугать, но мы не сдались.

Дождевики, котелок, палатка. Куча еды и воды. Подготовились хорошо. Главное, царила атмосфера бесшабашности. Такая, что с годами высушивается в человеке напрочь.

Я прихватила гитару, мне нравилось выделяться на фоне мальчишек. Голос в музыкалке поставила, играла лихо. Завивала рыжие волосы и ярко красилась. Ловила Сашкины взгляды на вечеринках и таяла ещё больше. Мы с ним встречались полгода и собирались пожениться…»

— Мам, а запеканка осталась? — пробасил ворвавшийся Ванька. Вера подняла глаза, кивнула сыну. Подросток, он уже был колючим и не щедрым на ласку. Но всегда хвалил мамину еду. И улыбался веснушками — копия бабушки.

— Возьми ещё сгущенку.

— Угу.

Сама она нырнула в письмо:

«Ехали в сады на пригородном автобусе. Шумели половиной салона — хохотали по любому поводу. Телефонов не было, поэтому мы общались вживую. Добрались быстро, прогулялись по лесу. Мальчишки ставили палатки. Те не поддавались. Дело пошло только после пары стопочек. А дождь все лил.

Потом костёр развели, и мы варили какой-то невероятный суп. С целыми сосисками, наваристый. В конце, помню, бросили ложку-другую оливье. Звучит странно, но вышло так вкусно!

Сашка притащил мне лесных цветов, обнимал и шептал нежности. Денёк казался счастливым и бесконечным. Потихоньку вылезло солнце, все подсохло. Мы гуляли, смеялись, танцевали у костра.

Обсуждали мальчишек, строили планы на будущее. И делились мечтами. Дружба представлялась самой крепкой. В компании были три мои близкие подружки. Весь лес сотрясался от нашего смеха.

А вечер опустился незаметно. Мягкий, летний. Поужинали шашлыками, нарезали салат. Жарили хлеб. И, конечно, пели песни. Куда там фестивалям!»

Вера задумалась. Гитару она видела, да, но на предложение сыграть и спеть мама отнекивалась. Только в далеком Верином детстве пела часто. «А инструмент, кажется, называла гитарой надежды… Странно! Может, сейчас что-то пойму?» — подумала женщина и читала дальше:

«По правде, я не слишком хорошо помню время событий. Была трезвой, но увлеклась. Мы пели с Сережкой дуэтом, а ребята танцевали. Я заметила, что Сашка куда-то отошёл, подумала, в кустики. Пела еще и еще. А позже пошла его искать. Мне так хотелось, чтобы он услышал песню «Гитара надежды». Я написала ее сама, посвятив нашим чувствам. Готовила сюрприз.

А сюрприз достался мне. Одна из палаток стояла возле раскидистого дерева, и оттуда слышались вполне конкретные звуки. Знаешь, я шла напрямик, будто робот. Но не сразу поверила, увидев Сашкины кроссовки. Заглянула — и будто шампур в сердце запихали. Жених и лучшая подруга, как в пошлых любовных романах. Я пыталась сказать что-то гордое, но голос пропал. Побежала, схватила гитару и бросилась наугад в кусты.

Он нёсся за мной, кричал «прости», но я была упорна. К тому же стемнело. И снова пошёл дождь. Трасса оказалась не так далеко, как мне казалось. Я шла и выла, тащила гитару и намокала с ног до головы.

Тут и тормознула машина.

Там сидели парень и взрослая женщина. Только поэтому не побоялась сесть. В тот момент я познакомилась с будущим мужем и свекровью. Олег сильно отличался от Сашки. Спокойный и скромный. С ним было легко и говорить, и молчать. Уже через неделю позвал меня замуж. И я от отчаяния согласилась. Забеременела тоже быстро. А позже влюбилась накрепко. Он признавался спустя время, что его тронула именно гитара в руках промокшей девушки. А после уже кудри и слёзы вперемешку с косметикой.