Заверните мне луну - [55]

— Нет, рассказывали. В коридоре, пять минут назад.

Я не помнила.

— Вы в состоянии шока.

— О, — протянула я, желая побыстрее оказаться дома, в постели.

— Хотите, чтобы я позвал доктора? — предложил он.

Наверное, у меня был ужасный вид.

— Где она? — спросила я.

Она в рентген — кабинете. С матерью.

— Хорошо, — ответила я.

— Вы помните, как он выглядит? — спросил инспектор, видимо, уже не в первый раз. Но я не могла вспомнить. Я запомнила лишь ее. Я не знала, был ли он высоким или низким, старым или молодым, блондином или брюнетом, чернокожим или белым. Я не знала ничего. Я пришла в замешательство и расстроилась, что неспособна помочь.

— Ничего страшного, — успокоил он меня. Ночь была долгой. Кому позвонить, чтобы вас забрали?

— Шону. — Только его имя и пришло мне в голову.

* * *

Шон приехал в начале шестого. Джерри завел его за ширму. Было ясно с самого начала, что его не ввели в курс дела. Шон посмотрел на мою перевязанную руку и распухший лоб.

— О боже! Что случилось?

— Все хорошо, — сказала я, испытывая глубокое удовлетворение от его присутствия. — Прости, что попросила их позвонить тебе. Никто другой не пришел в голову. — Я почувствовала замешательство.

Джерри продолжал стоять рядом. Шон это заметил.

— Вам рассказали о случившемся? — спросил инспектор.

Он никак не мог разобраться в происходящем.

— Нет, — ответил Шон, пристально глядя на Джерри. — Мне просто сказали приехать и забрать тебя. На тебя напали? — У него был такой вид, будто он боялся ответа.

— Нет, — улыбнулась я — Это я напала.

У Шона вытянулось лицо. Он повернулся к Джерри.

— О боже! Ее арестовали?

Джерри улыбнулся. Я попыталась вмешаться, но Шон был упрям.

— Эмма, я разберусь с этим. — Он повернулся к Джерри. — Я прошу прощения, она никогда не делала ничего подобного раньше, и прошедший год принес много невзгод.

Джерри засмеялся.

— Вашу подругу не арестовали. Вообще — то, некоторые бы назвали ее героем или, скорее, героиней? — Он подмигнул мне.

Я улыбнулась, испытывая благодарность, что он так высоко оценил мою глупость. В разговор вступил Шон:

— Извините, может, кто-нибудь объяснит мне, что случилось?

Джерри решил оставить нас на пару минут вдвоем.

— Я избила насильника, — сказала я. Было видно, что смысл моих слов не доходит до Шона, так что я продолжила: — Я шла по переулку, услышала крик. Он пытался изнасиловать эту девушку, и я схватила палку от метлы.

— Метла? Палка?

— Да, и избила его этой палкой. Потом я схватила его за достоинство и стала бить кулаком по лицу, пока он не упал. И мы убежали. Даже из моих уст история звучала неправдоподобно. Голова у меня болела, кулак жгло и по какой — то причине из глаз лились слезы.

— Боже праведный, Эмма, — сказал он почти шепотом, — тебя могли убить.

Шон опустился на свободный стул и сказал, что я поступила безрассудно.

— Я не могла пройти мимо! — выкрикнула я.

— Знаю, — ответил он, но его голос прозвучал устало.

Я зарыдала. Шон обнял меня и сильно прижал к себе, а я продолжала плакать. И, как мне показалось, долго не могла успокоиться.

* * *

Доктор осмотрел мою голову и объявил, что я могу отправляться домой. Я хотела увидеться со спасенной девушкой, поэтому Шон отвел меня на третий этаж, где она спала в частной палате. Сквозь стекло я посмотрела на ее мать, которая сидела, не двигаясь, и наблюдала за ней. Ее тело сотрясалось, и она выглядела подавленной. Девушке дали снотворного. Мы были там лишними и поэтому ушли. Выйдя на улицу, мы присели на ступеньки отделения экстренной помощи и закурили одну сигарету на двоих. — Что сталось с Ирландией, землей святых и ученых? — спросил Шон.

— Они отправились к чертям и построили Америку, ответила я.

Подъехало такси.

— Поехали домой.

Шон помог мне подняться. В машине я спросила, куда подевалась Джулия. Он сказал, что она не его тип, и на этом тема была закрыта.

Глава девятнадцатая Конец линии

Проснувшись на следующее утро в своей постели, я с облегчением вздохнула.

«Мне просто приснился кошмар».

Затем я пощупала лицо.

«Твою мать!»

Я выпрыгнула из постели и, спотыкаясь, подошла к зеркалу. Я присела, уставившись на свой бедный распухший глаз, который переливался по крайней мере несколькими цветами радуги. Плакать было больно, но я все равно заплакала. Не от грусти — от страха в чистом виде. Мне стало очень страшно. Я не была Баффи и не увлекалась карате. Я даже не посетила ни одного занятия по самозащите. По сути дела, я ударила человека лишь один — единственный раз, в пять лет, и, признаться, то происшествие больше напоминало дерганье за косички, а не настоящие удары. Я все взвесила. Меня, конечно, нельзя было сравнивать ни с каким сорви — головой. Даже в развлекательном парке я сидела одна на скамейке и сторожила верхнюю одежду, в то время как остальные стояли в очереди на американские горки. Я не могла заставить себя забраться на чертово колесо. Ведь я даже страшилась летящих мечей, ей-богу. Кем я возомнила себя прошлой ночью? Я могла погибнуть или, что еще хуже, тот козел мог изнасиловать меня. И какого черта я поперлась в тот переулок? Меня стало подташнивать, и тут меня осенило.

— Джон?

Я обвела комнату подозрительным взглядом.