Заведение - [21]

Патнешвари Дэви и Сипра Маджумдар пустили в ход все свои дарования, чтобы примирить прежних подруг. Они и впрямь были очень дружны, преподавательница колледжа Рама Нигам и диктор радио Рева Варма. Последним куском делились. Жили в одной комнате, и все вещи у них считались общими: пользуйся, если надо, не жалко… Даже свои любовные письма Рева давала читать подруге и прибегала к её помощи всякий раз, когда садилась сочинять ответ. Тайн друг от друга у них не было даже в делах интимных…

Но вдруг все кончилось; они и здороваться перестали, хотя по–прежнему жили в одной комнате.

И причины вроде никакой не было. Правда, Рама не раз просила Реву устроить ей выступление на радио, но та в ответ лишь беспомощно разводила руками: «Я же простой диктор, составлением программ занимаются другие. Программу «Мир женщины» у нас ведёт миссис Шарма. Я обращалась к ней, а она всякий раз делает вид, будто не слышит. Ну что я могу сделать? Я ведь не директор, чтоб приказать ей…»

Но теперь — слава всевышнему! — черные дни миновали, в их комнате воцарились мир и согласие, подруги снова стали неразлучны.

Однажды, это случилось недели через две после примирения, Рама вошла в комнату с лиловым листком в руке:

— Рева! Ты только взгляни! Где тут надо поставить подпись?

— Что это у тебя?.. О–о-о, неужели контракт?

— Ты угадала… Только что принесли, — гордо подтвердила Рама. — Скажи, как лучше переслать его — по почте или через тебя?

— «Радиостанция города Банкипура, именуемая в дальнейшем «Заказчик», в лице её директора г–на Моди, с одной стороны, и госпожа Рама Нигам, именуемая в дальнейшем «Автор», с другой стороны, заключили настоящее соглашение в нижеследующем, — словно перед микрофоном, читала Рева условия контракта. — Пункт первый. Заказчик поручает, а Автор обязуется представить написанную простым языком сказку из «Панчатантры»[34] по собственному выбору… Пункт второй. Заказчик обязуется уплатить Автору гонорар из расчета пятнадцать рупий за текст, рассчитанный на пять минут». Ну что ж, я рада за тебя, поздравляю.

Ученая дама победно улыбнулась: смотри, дескать, даже не выходя за ворота, получила приглашение сотрудничать на радио.

Реву такое поведение задело, но она смолчала.

— Ну что ж, приступай. А то уже все уши прожужжала: «Хочу на радио, хочу на радио…» Кстати, ты давно знакома с Моди?

— Моди? Такого никогда не знала.

Рева рассмеялась.

— Ну, а Братца Лала знаешь? Из программы для детей дошкольного возраста? Вот это он и есть.

— Неужели? Значит, Братца Лала зовут Моди?

— Сначала расскажи, где познакомилась с Братцем Лалом.

— Он приходил на годовщину нашего колледжа. Записывал… А почему тебя это так интересует?.. Ну, чего ты смеешься?

— У Братца Лала, к твоему сведению, есть ещё одно прозвище — Регистратор. Вот потому и интересует… А впрочем, беспокоиться не стоит. Просто твое имя попало в его записную книжечку, и теперь ты будешь постоянно сотрудничать на радио.

— Он же все‑таки продюсер, — смеется Рама: сегодня ученая дама довольна.

— Бери выше! Не продюсер, темнота, а генеральный директор. Это тебе не просто актёр, зачисленный в штат!

— А ты сама в штате?

— Все мы, то есть люди, делающие программу, штатные работники радиостанции с почасовой оплатой. Все до единого, даже музыкант Шуберат–хан. Знаешь, ведь он из местных, работает на станции давно и может выполнять любую работу. Конечно, основной его инструмент — саранги[35], но он и за диктора может, и за радиотехника, и даже за осветителя — словом, мастер на все руки!

Ученая дама не поверила. Она была уверена, что Рева попросту завидует ей.

Вдруг Реву точно осенило.

— Ты с ним долго общалась? — выразительно взглянув на неё, спросила Рева.

— Почему бы мне с ним не поговорить?.. Ты что‑то недоговариваешь, Рева. Нехорошо скрытничать перед подругой! А вдруг в разговоре с ним я что‑нибудь сболтну невпопад — ты же сама обижаться будешь.

— Ну если уж тебе так интересно, скажу, — промолвила Рева. — Но только ему — ни слова… Дело в том, что Моди — женолюб, каких мало. Все об этом знают.

— Неужели? А на вид такой простодушный, ну прямо как ребенок.

— Ребенок! Скажешь тоже! Этому ребенку и в аду места не найдётся. Ты знаешь, Рама, сейчас у него пять любовниц, и каждая уверена, что она — его единственная женщина… зеница ока.

Рама расхохоталась:

— Тебе, Рева, следовало стать поэтессой.

— А ты не смейся… Если описать все любовные похождения Моди, получился бы огромный роман… целая эпопея!

— Так за чем стало? Взяла бы и написала… Вот напишешь и станешь великой писательницей.

— Ну что ты, Рама, где уж мне! Эту честь я уступаю тебе.

— Ха–ха–ха! — пуще прежнего заливается Рама.

И только тут до Ревы — как всегда, с большим опозданием — доходит: да ведь Рама Нигам явно неравнодушна к Братцу Лалу. Ну что ж, придется выкручиваться. Напоследок надо сказать о Моди что‑нибудь лестное.

— Неужели все пятеро его дам работают на радиостанции?

— Конечно! Готовят программы. Ну, как ты теперь.

— Смотри, Рева, обижусь.

— Мне смотреть нечего. Ты лучше сама смотри! Вместо того чтобы ссориться, лучше заказала бы сладости.

Неужели ученая дама закажет сладости? При её‑то скупости?