Затылоглазие демиургынизма - [5]

Раздумья, навеянные мне высказами о дедушке Даниле, патриархе коринского дома-рода, навели меня на раздумья о своем месте в этом доме. И мне увиделся Данилка, сын, уже взрослым, вместе с другими нашими с Иваном детьми. Им уже надлежит вести наше начало и то, к чему стремились предки. Это вечное движение к бесконечному. Для внуков своих и правнуков означил вехами дорогу к свету Дмитрий Данилович, сотворив Данилово поле, очистив от скверны святое место, где была обитель старца-отшельника, молельника о благости Святой Руси. За этими мыслями, как по подсказу чьему-то, мне вспомнился мыслью увиделся вещий сон: поле хлебное и посреди него живительный родничок с белой, божественной лилией в нем. Голубь, отогнавший от меня черного ворона. И усадьба на пригорке, в которой мне заветано жить. Меня охватило ощущение веры в то, что всему этому надлежит сбыться. Это чувство утвердил во мне и Старик Соколов Яков Филиппович своими предвестными высказами. Все как бы исходило из чистой мечты и явью превращалось в сбыточность того, что предречено Провидением Коринскому роду-дому. И вот я записала высказы о дедушке Даниле. И какая-то сила навела меня на думы о будущем нашем житействе. Я — хозяйка усадьбы, обустроенной сыном моим Данилкой — Даниилом Иванычем Кориным. И мы — дедушка и бабушки, стережем жизнь внуков и правнуков в своем пределе. Данилка, сын наш, — это дедушка Данило в его дленной жизни. Он и делает все так, как и его прадедушка Данило. Но уже не слепо, не ощупью, а как во всем сведущий — агроном, биолог, инженер, механик. ученый. Именно таким и должен быть крестьянин-сотворитель. То, что сбереглось дедушкой Данилом в своем сарайчике-мастерской, бережно хранится в новой постройке — кабинете лаборатории. Вокруг усадьбы, как и вокруг нынешнего Коринского дома, деревья. Они ограждают дом-усадьбу от лиха и единят новых Кориных со вселенской вечностью. Есть вот народы, священно чтившие праздник деревьев. Лес — это жизнь, в коей ты, человек, всегда приглашенный и желанный — первый гость. И должен свято почитать пригласителя своего на заветный праздник. Этого держались древние, в особые дни шли в лес, как званые на пир брачный.

Все мысленно увиденное мной возродилось в прежнем и новом бытии. На прежнем месте возведена церковь Всех Святых. Купол ее благословляет ищущих устремленным в небо крестом животворящим. Своды и алтарь ее расписаны мастером художником Кирюхой Кирюхиным, кровь коего течет теперь в роду Кориных. Бабушка Анна, мать Ивана — Кирюхина. Среди образов иконных — лик старца-отшельника, обитавшего до нашествия татарове на заветном бугре, еще не называемом Татаровым. Молитвенный его образ призывает страждущих и обремененных войти в Божью обитель и обрести душевный покой. Купол церкви видится и с Коринской усадьбы. Осеняет ниву их и усадьбу сиянием небес. Приветно машут крыльями, как живыми руками, ветряки. Ветер всегда отдавал свою вселенскую силу движения крестьянину-хлеборобу. К нему сила ветра всегда рвалась, подавая знаки о себе свистом в печной трубе, призывным озорным подвыванием за окном жилища. Творец Сущего на время облек на люд скорбью за отступничество от его небесных заветов, понуждая этим помнить, что все господне, в законе Божьем. И так внушал веру в одоление мирских соблазнов и прилежание жить во благе. Неиссякаемы Дух Сотворителя и держится в трудовом мужике-сеятеле, избраннике. Этот Дух и меня воззвал к роду Кориных. На чело мое сошла лучиком живого света судьбоносная звезда вселенского мира. Вселилась в дом и осветила его неизреченным светом, знаком грядущего бытия. Из коринских амбаров, полных добра, потекут дары в другие места-города, в коих тоже много Кориных. И мен уже видится, как в Коринский дворец-усадьбу съезжаются гости из дальних далей. Это ученые, искусные мастера многих дел. Они здесь, в родовом пределе и припадают к живительному роднику, истоку крепости духовной. Так и должно крепиться единство люда ладом большого мира. И не дай Бог воззриться силам неразума на очаги-крепости мироносного люда, сеющего хлеб и хранившего заветанное Началом. Избранникам и речено привнести в людскую обитель обновление бытия. Они и свершат такое обновление, кое указано Святой Руси вселенским законом в глаголах Творца, его разума.

ПОВЕСТВОВАНИЕ ПЕРВОЕ

От старика Соколова.

ЗРАК СУДЬБЫ

1

Нынешние беды, нежданные и сокрытые, находят на нас с тех самых дней, кои названы революцией. Да еще Великой. Это уж по беде, коя изошла от нее. На как не величай эту нашу революцию, а она по началу была выказом пути к надежде, сущей в нас неизживно. Где было знать, что все обернется пагубой. Деревенский люд не мог узрить в ней кончины себе. Сомнения, как им не быть, были. Мужику без сомнений никогда не жилось. Плутающему в лесной чащобе каждый просвет мнится выходом к тропе спасительной. Где было понять-догадаться, что этот просвет заман в еще большую непролазность… На молчаливого трудолюа, не больно поверившего в посулы, тут же и насели те, кто получил прозвание и почет бедняка-активиста. По деревенским понятиям — это пустозвонное зимогорье, кое на холодной печи тепло себе вылеживало. Оно и потянулось ко власти новоявленной. Ладному-то мужику — к чему она, власть-то? Весь мир его при своем доме. Знамо, кто похитрее, нелад учуя, начали льнуть к бедноте почетной. В худо-то как и кому было верить. Мужик и продолжал ждать покорно того, чего ему было сулено — земли. Когда разбои и грабежи лихого люда поутихли, он было и воспрял духом, к земле, вроде бы даденной ему прильнул, как дитя к матушке родимой. Монахини вот наши все монастырем в коммуну вошли, трудом стали жить дружно. И зимогорье, получившее власть, попритихло было, не тревожило их.