Затворник из горной твердыни - [77]

Здесь, подумал он, местная служба СД действует в качестве инструмента политики в полном противоречии с головой в Берлине. Где в этом составном существе разум? Чем на самом деле является Германия? Чем была она когда-то? Это как разлагающаяся заживо кошмарная пародия решения проблем, с которыми приходится сталкиваться в процессе существования.

Оракул проникает в саму суть ее. Даже такая загадочная порода зверя, каким является нацистская Германия, доступна постижению «Книге перемен».

Бейнс, увидев, как отрешенно Тагоми возится с горстью травянистых стеблей, понял, насколько глубоко страдает этот человек. Для него, подумал Бейнс, весь этот инцидент, то, что ему пришлось убить и покалечить этих двух человек, не просто ужасно. Это непостижимо.

Что бы я мог сказать ему в утешение? Что он стрелял ради меня. Следовательно, на мне лежит моральная ответственность за эти две жизни. И я принимаю ее на себя. Так я на это смотрю.

Став рядом с Бейнсом, генерал Тедеки произнес тихо:

— Вы являетесь свидетелем человеческого отчаянья. Он, вы понимаете, несомненно воспитан в буддистском духе. Даже если не внешне, в формальных проявлениях, все равно ощущается глубокое влияние буддизма. Культуры, в которой нельзя отнимать жизнь ни у кого — все живущее священно.

Бейнс понимающе кивнул.

— Он обретет душевное равновесие, — продолжал генерал Тедеки. — Со временем. Сейчас пока что у него нет такой точки зрения, с помощью которой он мог бы оценить и постичь то, что он совершил. Эта книга поможет ему, ибо она подскажет ему на что опереться, чтобы вынести верное суждение.

— Понимаю, — произнес Бейнс. Такой внешней опорой, которая могла бы ему помочь, могла бы быть доктриной первородного греха. Интересно, слышал ли он вообще о ее существовании. Мы все обречены на то, чтобы совершать акты жестокости, насилия и зла; такая уж наша судьба, обусловленная нашей тяжелой наследственностью. Это наша карма.

Чтобы спасти одну жизнь, мистер Тагоми отнял Две. Логический, сбалансированный разум не в состоянии этого осмыслить. Человека по натуре доброго, такого, как мистер Тагоми, может довести до умопомешательства сопричастность к таким свершившимся фактам.

Тем не менее, подумал Бейнс, решающий момент находится не в настоящем, это не моя смерть или смерть этих двух штурмовиков из СД; он лежит — предположительно — в будущем. То, что сейчас произошло, оправданно или бессмысленно в зависимости от того, что произойдет в будущем. Удастся ли нам спасти жизнь миллионов людей, фактически всех японцев?

Но человек, который столь вдохновенно возится с растительными стеблями, не в состоянии так думать; настоящее, действительность слишком для него осязаемы — это один мертвый и другой умирающий немцы на полу его кабинета.

Генерал Тедеки прав — только время может вернуть Тагоми взгляд в будущее. Или это произойдет, или он, возможно, спрячется в тени душевной болезни, навсегда отвратит свой взор от будущего…

И мы на самом-то деле не так уж сильно от него отличаемся, подумал Бейнс. Мы сталкиваемся с подобными же трудностями. И поэтому, к несчастью своему, мы не в состоянии чем-либо помочь мистеру Тагоми. Мы можем только ждать, что в конце концов он придет в себя, а не станет жертвой того, что совершил.

13

В Денвере они нашли шикарные современные магазины. Одежда, как посчитала Джулия, была поразительно дорогой, но Джо, казалось, это было как-то безразлично, он как-будто и не замечал дороговизны. Он просто платил за все, что она выбирала, и они спешили в следующий магазин.

Ее главное приобретение — после многочисленных примерок платьев и очень долгих раздумий, заканчивавшихся отказом — состоялось в этот день довольно уже поздно: светло-голубое атласное платье оригинального покроя с короткими пышными рукавами и доходящим до неприличия огромном декольте. В магазине европейской моды ей попался на глаза манекен в таком платье; оно в этом сезоне считалось последним криком моды и обошлось Джо почти в двести долларов.

Наряду с платьем ей понадобилось три пары обуви, еще больше нейлоновых чулок, несколько шляпок и новая дамская черная кожаная сумочка ручной работы. И, как она обнаружила, декольте этого атласного платья потребовало приобретения новых бюстгальтеров, которые прикрывали хотя бы нижнюю половинку груди. Обозревая себя в полный рост в зеркало магазина, она испытывала такое ощущение, будто слишком уж сильно раздета и что ей небезопасно даже слегка наклоняться в этом платье. Но девушка-продавщица заверила ее, что половинки бюстгальтера нового покроя остаются непоколебимо на своих местах даже несмотря на отсутствие шлеек.

Едва прикрывают соски, подумала Джулия, глядя на себя в уединении в примерочной, и ни на один миллиметр выше. Бюстгальтеры тоже стоили весьма недешево — импортные, ручной работы, как объяснила продавщица. Она также показала ей спортивную одежду, шорты, купальные костюмы и еще махровый пляжный ансамбль, но Джо заторопился и они двинулись дальше.

Когда Джо грузил пакеты и сумки в машину, она спросила:

— Как ты считаешь, я буду выглядеть потрясающе?

— Да, — ответил он озабоченным тоном. — Особенно в этом голубом платье. Надень его, когда мы отправимся туда, к Абендсену. Поняла? — Последнее слово он произнес резко, отрывисто, как будто это был приказ. Тон, с каким он произнес его, очень удивил Джулию.