Затопить Германию - [18]

Снова в комитет вошли ученые и инженеры. Они проявили больший интерес, так как германские бомбы, хотя и были лучше британских и уничтожили тысячи англичан, показали полную беспомощность мелких бомб. Например, машиностроительный завод получил 7 попаданий 250–фн бомб, в результате были повреждены только 24 станка из 500. За исключением 2, все были отремонтированы, и производство возобновилось почти немедленно. Так как прицеливание было крайне неточным, 75 % бомб ложились мимо.

— Имея большие бомбы, вам не нужно добиваться прямого попадания, — убеждал Уоллис. — Я думаю, что 10–тонная бомба, упавшая в 50 футах от цели, имеет отличный шанс пробить дыру в такой дамбе, как Мён. А близкое попадание — вещь достаточно простая.

Один из членов комитета, доктор Гленвилл из Дорожного исследовательского комитета в Хармондсуорте, предложил построить модель дамбы и испытать в уменьшенном масштабе все теоретические предположения. Уоллис с восторгом согласился.

Следующие несколько месяцев все время, которое удавалось урвать от основной работы у Виккерса, Уоллис помогал Гленвиллу. Они построили дамбу в 50 раз меньше, чем в Мёне, из крошечных бетонных кубиков, которые изображали огромные строительные монолиты реальной дамбы. Модель имела длину 30 футов, 33 дюйма высоты и толщину 2 фута. Низкая стена изгибалась между земляными берегами, укрытая от нескромных глаз в глухом саду.

С одной стороны модели они налили лужу, изображая озеро. Уоллис взорвал несколько унций гелигнита под землей в 4 футах от модели, чтобы изобразить взрыв 10–тонной бомбы в 200 футах от цели. Вылетел столб воды и грязи, от модели отскочили несколько кубиков, и этим все кончилось.

— Плохо, — сказал Уоллис. — Давайте взорвем поближе.

Он взорвал новую порцию гелигнита в 3 футах от дамбы. Повреждения оказались немногим больше. Следующий заряд взорвался в 2 футах, но все ограничилось поверхностными царапинами.

На расстоянии 12 дюймов (то есть 10–тонная бомба в 50 футах от дамбы) гелигнит вызвал пару поверхностных трещин. Однако они были слишком малы, чтобы серьезно повредить дамбу. Они подорвали еще несколько зарядов, но кумулятивный эффект оказался ничтожным.

Прошло несколько месяцев со дня первой встречи с комитетом. Уоллис мог видеть, что их пыл постепенно гаснет. Гленвилл построил новую модель, а Уоллис испытывал более крупные заряды, чтобы понять, что же МОЖЕТ разрушить модель на расстоянии. Однажды несколько унций гелигнита выбросили водяной столб, перехлестнувший стену сада. Когда пена опала, они увидели воду маленького озера, хлещущую в разломанную дамбу. Бетонные кубики треснули и развалились, получилась та самая брешь, которой жаждал Уоллис. Он пересчитал заряд, который с расстояния 50 футов разрушит дамбу Мёна. Ответ был ужасным. 30000 фн новой взрывчатки RDX. Ученому не требовались карандаш и бумага, чтобы понять, что это означает.

30000 фн — это примерно 14 тонн. И это только взрывчатка. Вес оболочки из легированной стали еще 40000 фн. Итого — 70000 фн, более 30 тонн. Даже бомбардировщик победы, существовавший пока только на бумаге, мог поднимать всего 10 тонн.

На следующем заседании комитета были подведены итоги. Их нетрудно было угадать. Уоллис не получил разрешения.

Тогда он начал думать, что бомба должны взорваться прямо НА стене дамбы. Ударная волна будет гораздо сильнее, поэтому понадобится меньше взрывчатки. Меньше будет и корпус бомбы.

Но как добиться прямого попадания огромной бомбой? Да еще в нужную точку — достаточно глубоко, чтобы возникла ударная волна, большая часть которой обрушится на стену дамбы. А если нужно несколько бомб, как положить все их достаточно точно? Торпеда? Но все дамбы защищены прочными сетями. Вы можете сбросить бомбу очень низко, чтобы уменьшить ошибку, но тогда бомба пойдет почти горизонтально. Попав в воду, она срикошетирует, что тоже не слишком хорошо. Если вы сбросите ее достаточно высоко, чтобы она падала круто, прицеливание будет неточным. Уоллис размышлял над этой проблемой несколько дней.

Он не помнит точно, когда именно его осенила идея. Он вспоминал последний отдых перед войной в Дорсете. Ребятишки играли в обычную игру на воде. И неожиданно возникла идея, такая безумная, что он сам несколько дней пытался отвязаться от нее. Позднее люди говорили, что только такой сумасшедший, как Уоллис, мог придумать нечто подобное.

Уже зная реакцию людей на бред, Уоллис никому не раскрывал детали, даже своему приятелю Матту Саммерсу, старшему пилоту—испытателю Виккерса. Именно он испытывал старую военную лошадку «Веллингтон». Капитан Саммерс был типичным экстравертом и не мог принять всерьез причудливую идею. Совершенно неспособный промолчать, Уоллис осторожно сказал:

— Матт, я думаю, у меня появилась идея относительно этих дамб. Кое—что мне подсказали мои сорванцы во время последних каникул.

Уоллис напустил на себя таинственность и ничего больше не сказал. Саммерс, с любопытством посмотрев на него, нашел его «очень возбужденным».

Уоллис провел трубу в сад своего дома в Эффингеме, устроил пруд и укрыл его забором и принялся играть в детские игры. Чиновники, если бы они его увидели в этот момент, решили бы, что совершенно правильно назвали Уоллиса сумасшедшим. Он соорудил из гнутых палок странный аппарат и часами играл, мокрый и счастливый от того, что идея работала.