Затонувший лес - [31]

Тоннель имел правильную круглую форму. Мер быстро сориентировалась и пошла налево. Фейн – следом за ней.

– На что торговцу краденым спуск в стоки? – тихо спросил он, и его голос эхом отразился от каменных стен.

– Стоки – одна из достопримечательностей Кайр-Витно, – ответила Мер.

Она прямо чувствовала, как Фейн нахмурился.

– Ты шутишь.

– Нисколько. – Мер усмехнулась себе под нос. Румянец возбуждения, радости от удавшегося побега еще не сошел с ее щек. – Когда построили город, сюда привели заклинателей. Они вытесали стоки в скалах, чтобы люди не сбрасывали мусор и что похуже прямо на улицы. Все стекает в океан. – Она дышала мелко и только ртом, чтобы не чувствовать запаха. – Это не самый… приятный способ перемещения, но преступники, когда припрет, им пользуются. Главное – не смотреть, что течет у тебя под ногами.

Некоторое время они шли молча. Мер продолжала забирать влево, пока не нашла то, что искала, – вырезанный на каменной стене знак. Гильдия приложила немало усилий, чтобы разметить тоннели и снабдить их названиями соответствующих улиц. Отсюда Мер уже могла отыскать выход и сейчас, когда погоня не грозила, позволить себе подумать о другом.

– Почему ты не хотел драться со стражниками? – спросила она.

– Потому что убил бы их всех.

Мер прищурилась в мерцающем свете:

– Что?

– Я же сказал. Моя магия – смерть. – Фейн говорил и смотрел так, словно воспоминания остались далеко, в глубоком прошлом, и уже не трогали его. – Я был совсем мальчишкой и очень хотел отомстить за родных. Сам не понимал, о чем прошу. Иные при помощи своей магии дали мне то, чего я хотел, – убийство семерых людей, погубивших мою семью. – Он побрел дальше, по щиколотку в воде. – Теперь… и удара не могу нанести, чтобы не пробудить эту магию. А уж если она проснется, то бой окончится только со смертью моего противника… или c моей. Но магия делает меня неплохим бойцом.

Мер нахмурилась:

– Звучит не так уж худо. – Сколь бы ни был силен ее собственный дар, малейший кусочек железа делал его бесполезным. Ренфру, конечно, учил ее драться, но главным образом – приемам уклонения и быстрым ударам, чтобы обезвредить врага, пока тот ничего не сообразил. Мер умела быть смертоносной тенью, но Фейн ходил свободно, не зная страха. Вот она и не понимала, отчего голос у него затравленный.

Фейн рассмеялся, но смех вышел какой-то неживой.

– Ты не поняла. – Он вытянул руку, замеряя расстояние между собой и Мер. – Я должен внимательно следить за каждым движением. Даже если случайно задену тебя, хоть локтем, это может пробудить магию.

Мер судорожно вдохнула:

– То есть… ты не выбираешь, когда ее использовать?

– Нет. Магия сама завладевает мной. Я лишь сосуд для смерти, или уж семи смертей, если быть точным.

Мер не выбирала становиться заклинателем, но над своим даром была властна. Она его призывала, а не наоборот. Это люди пытались неволить Мер, а свою силу ей винить не приходилось. Фейну такая роскошь была недоступна. Внезапно все стало понятно: почему он держался в стороне от других, почему не прикасался к ней, если только его не просили… Он не доверял собственному телу.

Просто кошмар какой-то.

Фейн сказал:

– Понимаешь, почему я не мог драться со стражей? Я не сумел бы остановиться. А за смерть, которую я не выбирал, отвечать не хочу.

Мер его понимала, очень хорошо понимала. Возможно, даже слишком хорошо. За несколько мгновений вся зависть, что она испытывала к его силе, испарилась.

– Потому-то и Ренфру меня нанял, – с горечью закончил Фейн. – Я убийца, а ему надо, чтобы я убивал. Кабан – тоже живое создание, а я, хоть и не владею собой, устал отнимать жизни. Впрочем, с вами пойду и свою роль выполню.

– Думаешь, твоя магия поможет с кабаном? – спросила Мер.

Фейн неопределенно махнул рукой.

– Не знаю. Кабан вроде волшебный, как и мой дар. – Последнее слово он произнес с небольшим горьким вывертом. – Может, убью я это чудовище, а может, оно меня слопает заживо. Не такое будущее я представлял себе в детстве, но всякое случается.

Мер испытала мимолетное угрызение совести. Она ведь прежде думала о нем не как о человеке, а как о сосуде для его дара. А значит, не шибко отличалась от тех, кто использовал ее саму. Из-за этого откровения ей сделалось немного не по себе. Надо было бы извиниться, вот только Мер не знала, какие слова подобрать, чтобы не испортить все еще больше.

Может, совершить обмен?

Правда за правду.

– Думаю, тебе интересно, откуда мы с Ренфру знаем друг друга? – сказала Мер.

– Да, приходило такое в голову.

Мер вздохнула, стараясь не обращать внимания на вонь.

– Мы оба служили Гаранхиру.

Фейн развернулся к ней лицом:

– Ты служила князю?

– Князья забирают себе заклинателей, – сказала Мер. – Как слуг, солдат, шпионов. Вот почему многие из нас скрываются. Гаранхир забрал меня в детстве, а Ренфру готовил стать верной шпионкой. И какое-то время я ею была. Отправилась в пограничные земли между Гвелодом и Гвинедом, на который хотел напасть Гаранхир. Князь велел искать колодцы и другие источники воды, якобы для наших солдат. Я и нашла. – Мер коротко и горько рассмеялась. Даже слова сейчас ощущались как желчь на языке. – А он взял и отравил колодцы, все до единого. Погибло бессчетное множество невинных людей. Так князь хотел вести войну – захватить землю, уничтожив ее жителей.