Затонувшие города - [20]

– И как успехи?

– Она молчит.

– Значит, у нас нет никакой информации, а, рядовой?

– Я еще не начинал резать.

– И решил начать с языка?

– Могу с любого другого места.

Повисла пауза. Секунду Маля думала, что они сейчас подерутся, но потом лейтенант расхохотался. Он смеялся, а Соа скалился, и она не понимала, шутка это или они сейчас начнут ее резать, или это просто игра, какие-то жуткие кошки-мышки, которые закончатся лужей ее крови в грязи.

Лейтенант посветил девушке в глаза крошечным фонариком. Ярко и больно. Она отвела взгляд. Он немного опустил фонарик и наклонился поближе, разглядывая Малю серыми, налитыми кровью глазами. Она догадалась, что ему почти тридцать. Опытный. В два раза старше некоторых своих людей. Настоящий прожженный пес войны.

– Ни хрена себе, – сказал он.

– Ошметок, прикиньте, – закивал Соа.

Маля собралась с духом.

– Я не китаянка. Я из Затонувших городов

Лейтенант сжал ее лицо жесткими пальцами. Повернул голову туда и сюда, пока солдатики удерживали девушку на месте.

– Полукровка, – решил он, – ты точно полукровка. И по возрасту подходишь. Какой-то миротворец отодрал твою мамашу и бросил, – мужчина наклонил голову набок, – но это тебя не спасет, – он посмотрел на деревню, – и место, где живут предатели, тоже. Давно стоит преподать им урок.

– Отпустите ее!

При звуке этого голоса у Мали подкосились ноги. Доктор Мафуз проталкивался между солдатиками: знакомая пегая борода, сломанные очки, связанные веревочкой из волокон кудзу, которую он сам сплел. По сравнению с солдатиками доктор казался маленьким и худым: кожа орехового цвета, глаза кроткие, а сам решительно пробирается вперед, не думая об опасности. Как будто он вообще не заметил, что вокруг покрытые шрамами парни с ружьями, которые мечтают о насилии.

А вот они заметили доктора. Один солдатик схватил Мафуза.

– Стойте, доктор. Предатели вас не касаются. Идите себе, лечите людей.

Доктор Мафуз даже шага не замедлил. Обращаясь к лейтенанту, он заговорил жестко и уверенно:

– Лейтенант Сэйл, эта девушка – моя ассистентка. Она не предательница, и если вы хотите, чтобы ваши солдаты выжили, мне потребуется ее помощь. А теперь отпустите ее. Договоримся о перемирии для лечения. Если вы хотите, чтобы я постарался, сделайте то же самое. Мой дом – мои правила. Никакой резни здесь.

Лейтенант переводил взгляд с Мафуза на Малю и обратно.

– Это правда? – спросил он. – Ты умеешь лечить? Знаешь всякие китайские лекарства? Прячешь в рукаве средства миротворцев?

Маля открыла рот, не зная, что ответить. Любые слова девушки его только подстегнут. Она закрыла рот, чтобы посмотреть, что случится. Маля прекрасно понимала, что никак не может повлиять на ситуацию. Все зависело от лейтенанта Сэйла и решения, которое он уже принял. Девочка будет жить или умрет. Что бы она ни сказала лейтенанту патриотического фронта, конец не изменится.

Лейтенант ухмыльнулся и издевательски поклонился, махнув рукой.

– Девка-доктор? Ладно. Отнимите моего сержанта у Норн, и мы посмотрим, чего вы стоите.

Маля вдруг поняла, что не дышала все это время. Она стряхнула руки солдатиков и пошла к Мафузу, но, когда она проходила мимо лейтенанта, тот притянул ее к себе.

– Если мой сержант умрет, – сказал он, – я позволю Соа тебя порезать. Он начнет с оставшейся руки, потом перейдет к ногам, и так пока ты не превратишься в червяка, ползающего в грязи. Ясно?

Маля смотрела прямо перед собой, ожидая, пока ее отпустят. Она старалась не говорить вообще ни слова. Он потряс ее.

– Ясно тебе, ошметок?

По-прежнему смотря вперед, Маля кивнула.

– Ясно.

– Отлично, – он отпустил ее и повернулся к своим людям. – На что уставились? – взревел он. – Назад, на периметр! Гомез, наверх! Мизинчик, с ним! Алиль, Поли, Бекас, Бутс… в патруль! Ван, Сантос, Ру, Пузан, Йеп, Тиммонс, Аист, Регги. Обследовать город. Посмотрите, нет ли тут еще ошметков. Может, тут целое гнездо китайских крыс, а мы и не знаем.

Солдатики отдали честь и разбежались, гремя оружием, топая по траве тяжелыми ботинками. Бутылки с кислотой звякали, мачете отблескивали в слабом свете. Доктор Мафуз обнял Малю за плечи и повел ее через толпу.

– Мне нужны твоя рука и глаза, – сказал он, – ничего невозможного нет, но придется поработать.

Он впустил ее в операционную, и Маля задохнулась от ужаса. Потрескавшийся бетон пола покрывали лужи крови.

Неудивительно, что солдатики с ума посходили. Перед ней лежали четыре тела, и кровь бежала из них рекой. Двое были уже явно мертвы, третьему наложили на располосованную ногу жгут, но он был так бледен, что ему точно оставалось недолго… если он вообще еще жив.

Оставался только один парень. Грудь у него была замотана мокрыми красными тряпками, но он все еще был в сознании.

Дело явно было жаркое, но все эти раны оставили не выстрелы и не взрывы. Одного из мертвецов, кажется, почти разорвали пополам. У второго была порвана шея.

Маля опустилась на колени рядом с еще живым парнем, и он посмотрел на нее. Девочка убрала кровавые тряпки, гадая, что же увидит, и страшась этого.

По груди шли четыре длинные, глубокие параллельные раны. Неведомое оружие разорвало одежду и глубоко вошло в загорелую плоть. Сквозь красное проглядывали белые ребра. Маля приложила к ране ладонь, невольно прикидывая, какого же размера были когти, оставившие этот след.