Затмение. Не по Антониони. Студенческие беспорядки и mass media: исследование одного явления - [7]

«Экспресс-Хроника» традиционно читается «полуоппозиционным» миром и «маргиналами» мира политического — в том числе и леваками, поэтому появление в ней статьи, полностью дезинформирующей читателя относительно событий 12 апреля, было очень верным ходом.

Оставалась еще одна группа населения, которую надо было дезинформировать: молодежь. И вот в «Московском комсомольце» появляется статья Екатерины Головацкой «Не бывает непробиваемых стекол. Бывают непробиваемые головы»[13].

Эта статья также была своего рода шедевром. В отличие от статьи В. Воскресенского она была написана ярким запоминающимся языком. Но события в ней излагались несколько своеобразно. «12 апреля у передового студенчества случилась пьянка. Прямо перед Белым домом. Как и любая настоящая русская пьянка, закончилась она дебошем. «Студенческая защита» любит высокопарные слова, и потому этот самый дебош она называет «студенческими волнениями в Москве»... На митинг собралось примерно 5000 человек. О том, сколько было выпито пива, статистика умалчивает... толпа отправилась бродить по центру Москвы... Под предводительством «защитников» они успели побывать у мэрии, на Старом Арбате, у здания Генштаба, которое облили черной краской..., а заодно разбили бронированную витрину «Олби-дипломат»... Поматерясь всласть у Генштаба, студенты пошли биться головой о кремлевские стены. Там наконец-то их разогнали... Два часа они пьяной кодлой шатались по Москве, били стекла, матерились и пугали прохожих... Так и зарабатывают юные бунтари свой первичный политический капитал, среди таких же любителей пива, как они сами. А пиво у нас любят о-очень многие... За удовольствие надо платить. Есть, например, масса районных группировок. Регулярно «пионеры Сетуни» бьют морду «пионерам фабрики Ногина», а потом отсиживают свои пятнадцать суток за хулиганство. И не возмущаются...»

Словом, не было никаких студенческих беспорядков. Не было схваток с ОМОНом. Был мерзкий пьяный дебош, обычное хулиганство, и ничем активисты «Студенческой защиты» не отличаются от шпаны («пионеров Сетуни»). С пропагандистской точки зрения — ход сильный, хотя и малооригинальный. Подобная методика очернения путем «опускания» уже применялась активно в начале 1992 г. правительственной прессой по отношению к противникам режима Ельцина — Гайдара. Тогда всех недовольных именовали «люмпенами». А возмущенные профессора писали в газеты: почему это я — «люмпен»? Помню одно такое яркое письмо какой-то женщины — доктора филологии, члена нескольких зарубежных академий. Бедная женщина негодовала: как это у вас получается, что я, интеллигент в пятом поколении, по материнской линии — дворянка, с 18 лет работающая без единого перерыва трудового стажа — и вдруг «люмпен»? И действительно, ярлык «люмпена» на всех оппозиционеров наклеить не удалось.

Едва ли студенческих активистов удастся идентифицировать с пьяной шпаной. Но попробовать можно.

Кстати, о пиве. Пиво на митинге действительно пили. Его там то ли активно продавали расторопные торговцы, то ли даже раздавали бесплатно — в соответствии с известным лозунгом Остапа Бендера. Но пиво — это все-таки не ЛСД. Это сколько же надо выпить пива всей толпой, чтобы ее потом потянуло на штурм Кремля?! И еще: ОМОН быстро и эффективно останавливал студентов при помощи слезоточивого газа. На пьяных слезоточивый газ не действует.

Вообще, Е. Головацкая менее всего заботилась о достоверности. В той же статье она написала: «В прошлом году «защитники» увели у АПОСа 3000 человек, устроили несколько потасовок, искупали в фонтане муляжик буржуя — короче говоря, порезвились на славу». Это — о событиях 12 апреля 1994 г. Что значит «увели»? Куда «увели»? Что значит «несколько потасовок»? Кого с кем? Друг с другом? А про фонтан — и вовсе анекдот. Купали в нем живого буржуя, а не муляж. Муляж, как мы знаем, совсем наоборот — сожгли, и не 12 апреля, а 14 октября. Но кого, собственно, волнуют такие мелочи, если речь идет о «пьяной шпане»?

Лидеры «Студенческой защиты» поступили по-умному. В нескольких тысячах экземпляров они отксерокопировали статьи Воскресенского и Головацкой — и раздали их участникам беспорядков, всем активистам «Студенческой защиты», разослали в провинцию (с соответствующими комментариями). Как на эти «выступления прессы» реагировали студенты — это я сам видел. О Головацкой говорили в основном одним коротким народным словом, которым именуют представительниц одной из двух древнейших профессий, а уж что говорили о Воскресенском, я даже пользуясь эвфемизмами, в цензурной форме воспроизвести не могу. Никогда больше эти студенты не скажут ни одного доброго слова ни о «Экспресс-Хронике», ни о «Московском комсомольце». Для них теперь это просто — «лживые и продажные газетенки». «Московскому комсомольцу», конечно, это безразлично: еще когда П. Гусев говорил, что он создает бульварную газету. А вот «Экспресс-Хроника» забила мяч в собственные ворота.

Беспорядки № 3. Тверь. Ночь с 19 на 20 мая 1994 года.

Место действия — территория студгородка Тверского госуниверситета (ТГУ). Собственно, то, что там произошло, «беспорядками» можно назвать с большой натяжкой. Или уж, во всяком случае, устроителями беспорядков были не столько студенты, сколько правоохранительные органы.