Затмение - [48]

— В далеком прошлом, когда я мальчишкой ходил в рейсы с отцом, — сказал он, — мы не занимались торговлей как таковой. Мы плавали на Гернси только за тем, чтобы наполнить собственные погреба бренди, ромом и чаем... Даже в те времена Британское правительство пыталось положить конец торговле на Гернси. Роскоф ничем не отличается, полагаю?

— Нет. Но Роскоф — исключительный город и к тому же весьма процветающий. Там сейчас два новых постоялых двора строят и полно английских, голландских и французских торговцев — у всех дела идут хорошо.

— И даже революционеры не вмешиваются?

— Нет, не вмешиваются. Можно сколько угодно свободно разгуливать по городу, но, сдается мне, стоит выйти за его пределы — и тебя тут же сцапают.

Уилл принялся сворачивать карту. Хруст бумаги разрезал тишину безмолвной комнаты.

— Имейте в виду, обстановка в Роскофе неспокойная. Все там ради того, чтобы поторговать, но глаза и уши повсюду. Шпион на шпионе, так сказать. Одни люди исподтишка поглядывают на других. Даже женщины начеку. Надо быть осторожнее с Клиссоном, потому как если кто прослышит о том, что он водит дела с английскими дворянами, это будет всё равно что донести на него — так они это называют — донести на него, после чего его заберут в Брест и обезглавят.

Росс кивнул.

— Значит, если бы я туда поехал, было бы лучше представиться человеком, занимающимся простым добропорядочным делом — чем-то вроде торговли, а затем случайно встретить Клиссона?

— Так было бы благоразумней. И одетым, как один из нас. Если б вы решили ехать, это было бы как раз кстати.

— Повидаюсь с мистером Тренкромом, — ответил Росс.

Глава десятая

В 1760 году, когда задумали построить молельный дом в Грамблере, после одного из религиозных собраний методистов, проходившего поблизости, Чарльз Полдарк, в то время решительный, крепкий и деятельный мужчина сорока одного года, преуспевающий и осторожный, решил выделить кусок земли, пригодный для строительства маленького дома. И хотя он не любил методизм, как и любое отклонение от норм, с сомнением относясь к нему как к сопернику власти помещиков, но его убедила новая жена, в то время еще двадцатилетняя, но уже мать двоих детей, предоставить им участок земли, граничащий с широко раскинувшейся деревней Сол. Юная миссис Чарльз, хотя никогда и не признавалась в этом мужу, еще девочкой, услышав проповедь Уэсли, сама чуть не обратилась в методизм.

Чарльз, как человек предусмотрительный, не подарил землю, а отдал в аренду, оформив договор на срок жизни трех арендаторов. Однако в конце договора он дописал, что «новый договор аренды на последующих трех арендаторов может быть предоставлен бесплатно на усмотрение моих наследников».

Когда в 1790 году последний из тех трех человек, указанных в договоре, умер, число последователей методизма в Грамблере упало, как и шпиль церкви в Бодмине, но отец Уилла Нэнфана, в ту пору единственный оставшийся в живых основатель этого сообщества, помнил достаточно, чтобы взять двух других старейшин и навестить Фрэнсиса с просьбой о продлении договора.

Фрэнсис же, поглощённый собственными мыслями и совершенно непрактичный, махнул рукой и сказал: «Забудьте об этом: земля ваша». После соответствующих благодарностей, старый Нэнфан пробормотал что-то о составлении документа, на что Фрэнсис ответил: «Я позабочусь об этом». Этого он так и не сделал, но так как он был еще молод, казалось, что нет нужды настаивать.

Танкард, поверенный Джорджа Уорлеггана, каждую неделю приезжал из Труро, с тех пор как Уорлегган переселился в Тренвит. Танкард определял, где начинаются и заканчиваются границы владений Полдарков, просматривал старые соглашения на добычу руды и в целом подчищал результаты многолетнего пренебрежения к делам предыдущего владельца. Когда возникали какие-то вопросы, касающиеся прав, Джордж приказал решать все неопределенности твердо, где бы они ни возникли, но проявлять великодушие. Джордж не испытывал желания создать себе репутацию прижимистого помещика, да и необходимость в этом отсутствовала. Уорлегган всегда хорошо платил своим слугам и наемным работникам, намного выше среднего: в денежном измерении это стоило немного, но за это он требовал и получал качественные услуги без глупостей и сантиментов. Однако он не любил туманные договоренности, незаконченные дела и неписанные правила. У него был четкий и рациональный ум, и нерациональность других его раздражала.

Часто вопросы были достаточно просты, чтобы решить их без участия Уорлеггана, но однажды перед возвращением в Труро Танкард сказал:

— Тот молельный дом прямо на краю деревни. На прошлой неделе я видел, как там чинят крышу, поэтому просмотрел имеющиеся документы и обнаружил, что срок договора аренды истек. Этим утром я заходил, чтобы встретиться с ними. Я нашел только троих и обрисовал им ситуацию с договором аренды, после чего старший из них, некто Нэнфан, сказал, что договор истек четыре года назад, и мистер Фрэнсис Полдарк подарил им эту землю. Я осведомился о наличии подтверждающих документов, на что Нэнфан ответил, что это было устное дарение. Мистер Фрэнсис Полдарк просто сказал: «Вы можете распоряжаться этой землей» и оставил все как есть. Из трех людей, присутствующих при этом, двое, в том числе отец Нэнфана, впоследствии умерли, так что остался только один свидетель. Я сказал, что передам это дело на ваше рассмотрение.