Заткнись и поцелуй меня - [61]
Он вскочил с кровати, рванул через комнату, распахнул дверь и, споткнувшись, полетел. Лицом вперед. Размахивая руками, Хосе попытался за что-нибудь ухватиться, но между ним и стеной обнаружился только воздух. От сильнейшего удара головой мозг содрогнулся, и Хосе ослеп. Секундочку… нет, не ослеп. Поморгав, он почувствовал и увидел, как вокруг ресниц порхают белые крупицы. И только тогда осознал, в каком положении оказался: на коленях, с головой, пробившей гипсокартон.
Потребовалось время, чтобы найти опору. Затем Хосе обхватил голову руками, выбрался из стены и, отплевывая известку, глянул по сторонам. И увидел отца, вооруженного бейсбольной битой, и Марию, вскинувшую над головой вазу с цветами, точно готовясь к броску.
– Что за черт? – спросил Рэдфут.
– О боже. – Мари и отец одновременно опустили оружие. – Кажется, твой нос опять кровоточит. – Она включила свет в коридоре.
Хосе уставился вниз:
– Кто поставил перед моей дверью этот клятый чемодан?
– Я, – отозвалась Мария. – Его привез Рамон. Думала, ты утром увидишь…
– Что ж, не увидел.
Она прикрыла рот ладошкой и хихикнула:
– Прости. Это не смешно, но ты бы видел себя с головой в стене. А теперь там вмятина в форме твоего лица…
– Естественно! Ведь мое лицо там побывало! – рявкнул Хосе, не оценив юмора.
Теперь это самое лицо покрыто порошком, даже на зубах чувствуется…
– Ты глянь, – расхохотался Рэдфут и указал на появившиеся в гипсокартоне очертания. – Можно даже его нос различить!
Мария засмеялась и махнула рукой между отцом и сыном:
– Ты б сильно не заливался, вьехо. Вы оба выглядите так, будто над вами фея уродства поколдовала.
Хосе хотел рассердиться, но взгляд его то и дело возвращался к дыре в стене, и, проклятье, действительно же его голова, и нос прорисован… Наружу прорвался смех. И все трое так и стояли там, в коридоре, подвывая, пока на глазах не выступили слезы.
Мария ушла первой, но лишь после того, как заставила Хосе подвигать шеей и убедилась, что он не пострадал. Так приятно было почувствовать ее нежное прикосновение на подбородке, ее заботу, и Хосе вспомнил, зачем вообще покинул комнату. Но слишком поздно. Они с Рэдфутом уже глядели Марии вслед.
Отец похлопал Хосе по плечу:
– Рад снова тебя увидеть, сынок.
Он накрыл ладонь Рэдфута своей:
– Я тоже.
Несколько секунд они просто смотрели друг на друга. Хосе не помнил, когда в последний раз ощущал такую близость со своим стариком.
Он усмехнулся:
– А знаешь, Мария права. Фея уродства над нами хорошенько потрудилась.
– Нужно сфотографироваться, – предложил Рэдфут. – Потом будет повод посмеяться.
– Обязательно, – согласился Хосе и, погладив отца по руке, собрался уходить.
– Сынок, – позвал тот.
– Да?
– То, что ты сегодня увидел в больнице…
– Не волнуйся, папа. Мамы уже давно нет. Ты взрослый. И сомневаюсь, что миссис Клауд может забеременеть.
– В том и дело, сынок. Ты видел не то, что… было на самом деле.
Старик никогда не лгал, и если б Хосе сам там не присутствовал, точно бы поверил, что отец не занимался сексом с женщиной.
– Как я уже сказал, у меня с этим проблем нет. А вот Рамон… – Хосе потер подбородок. – Я бы какое-то время держался от него подальше. У него отличный хук справа.
– Ты подрался с Рамоном?
– Он был расстроен и сказал, что тебе… Неважно.
– Он угрожал мне? Ты взял удар на себя? – Рэдфут усмехнулся. – Я сожалею, но и горжусь тобой.
Сердце Хосе расширилось. Отец хоть раз говорил такое прежде? Пусть он гордился и не его карьерой, но все равно чертовски приятно.
– Уверен, ты поступил бы так же.
– Конечно, – кивнул старик.
Хосе направился к себе и впервые с момента приезда, почувствовал, что дома хорошо.
Скай уже час как проснулся, но не вставал. Утро. Шала неподвижно лежала рядом, пристроив голову на его груди, а здоровую руку – на животе. Настоящий рай. И в то же время ад кромешный. Чего бы Скай только ни отдал, лишь бы эта рука скользнула в его застегнутые трусы. Чего бы ни отдал, лишь бы самому сунуть ладонь под майку Шалы, коснуться мягкой плоти и напрягшихся сосков, что сейчас упирались ему в ребра.
Вдруг она вздрогнула. Скай услышал ее сбившееся дыхание, почувствовал, как затрепетали ресницы, пощекотав ему грудь. Затем изогнул шею, пытаясь разглядеть лицо Шалы. Голубые глаза распахнуты и смотрят вниз – на ее руку и, вероятно, на выпуклость под боксерами Ская.
– Без паники, – прошептал он Шале на ухо. – Я купил трусы с пуговицами.
Глава 23
Шала попыталась отодвинуться, но Скай ее удержал.
– Пожалуйста, не надо, – серьезно попросил он. – Дай мне еще пару минут.
По груди скользнул ее теплый выдох, и Шала перестала вырываться.
– У Лукаса есть третья спальня, – хриплым со сна голоса заметила она.
Без напряжения – значит, не сердится.
– Ага, но с ней возникла крошечная проблема.
– Какая?
– Там нет тебя.
– Ты невыносим.
Шала чуть отклонилась, чтобы посмотреть на Ская, и от этого незначительного движения ее грудь еще крепче прижалась к его боку. «Чертовски приятно».
– Невыносим, потому что хочу быть рядом с тобой?
Он заглянул в ее сонные голубые глаза, и внутренности сжались от внезапного осознания: не считая матери, Скай никогда прежде не спал с женщиной просто так, без секса. И никогда прежде этого не хотел.
Когда никудышний обманщик, бывший муженек, бросил Никки Хант за ужином, еще и вынудил заплатить по счету, она думала, что худшей ночи и быть не может. А потом нашла его тело в багажнике своей машины и распрощалась с двухсотдолларовым ужином прямо над его трехтысячедолларовым костюмом. Теперь Никки не только выбита из колеи, ее подозревают в убийстве. Бывший полицейский, а ныне частный детектив, Даллас О’Коннор знает каково это – быть несправедливо обвиненным. Но ему достаточно одного взгляда на сексуальную, хотя и взбалмошную подозреваемую, чтобы понять: она не могла никого убить.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.