Затерянные во времени - [14]

– У тебя в сумке лежат странные вещи, – заметил он. – И одежда у тебя необычная. По ней трудно определить, откуда ты. Ты хорошо отдохнула? Сможешь ответить на мои вопросы?

– Вас не устроят мои ответы, но ладно, спрашивайте. Кстати, хлеб очень вкусный.

– Рад, что он тебе нравится. Что означает надпись спереди на рубашке? КПО. Инициалы твоего отца? Он лекарь… или торговец лекарствами?

– КПО – это кардиопульмонарное оживление. Методика спасения жизни. Вот почему подпись гласит: «Будь волшебником, изучай методику КПО». Ведь это чудо – спасти жизнь человеку.

– И ты это знаешь, как это?

– Конечно.

– Да. Все намного серьезнее, чем я предполагал, – пробормотал Джон вполголоса. – Пройдет немного времени, прежде чем к тебе вернется память. Пожалуй, стоит расспросить Кахнаваки. Он первым увидел тебя после несчастного случая?

– Никакого несчастного случая не было. Несколько дней назад один человек столкнул меня с лестницы… я пролетела два марша…

– Ты это точно помнишь?

– Да.

– Ты помнишь его имя?

– Конечно. Дасти Камберленд. Я работала на него. И… мы были помолвлены… неофициально. Он хотел назначить день свадьбы. Я воспротивилась… Он потерял терпение, схватил меня за плечи и стал трясти. Я стала вырываться, потеряла равновесие и упала. Вряд ли это можно назвать несчастным случаем.

– Негодяй. Как ты думаешь, станет он тебя искать?

– Не знаю. Возможно, но здесь он меня никогда не найдет.

– Могут найти другие… Отец или братья. Их-то ты помнишь?

– Джон, – Шеннон устало вздохнула. – Нет у меня амнезии. Посмотрите внимательно на мою одежду… мои вещи в сумке вы видели. В вашем мире таких вещей нет. Они не похожи на то, что вы видите вокруг себя, не так ли?

– Это доказывает, – голос Джона спокоен и рассудителен, – что ты нездешняя.

– Тогда откуда? Разве сейчас в Европе носят теннисные туфли? В Бостоне синие джинсы? А материя? Вы видели когда-нибудь такую материю?

– Материя, действительно странная, – Джон был совершенно спокоен. – У тебя вообще все странное, Шеннон. Хотел бы я знать… Я сразу распознаю бред, когда слышу его. Однажды у моей сестры был жар, и то, что она говорила… – При воспоминании о сестре лицо его озарила нежная улыбка. – Вот почему твой бред показался мне очаровательным. А так ты совсем не похожа на Мередит.

– Мередит? Где она?

– В Нью-Амстердаме. Они с мамой живут в доме моего отчима.

– Нью-Амстердам? Наверное, это Нью-Йорк, – задумчиво сказала Шеннон. – Как жаль, что я плохо знаю историю. Говорят, мой отец хорошо знал историю. Он умер.

– Ты помнишь еще каких-нибудь родственников?

– Моего брата Филиппа… О!

– Что стряслось?

– Его предчувствие… – Глаза Шеннон затуманились слезами. – Я смеялась над ним! Он… хотел… попрощаться со мной… Сказал, у него предчувствие, что если он улетит, то никогда меня не увидит…

Отчаяние Шеннон взволновало Джона Катлера до глубины души. Он прижал ее к груди.

– Тебе плохо? – В его хрипловатом голосе слышались нежность и успокоение. – Могу я тебе чем-нибудь помочь?

Не ожидая ответа, Джон взял ее на руки и отнес на кровать.

– Совсем как Мередит, – прошептал он ласково. – Несколько недель ей тогда надо было отдыхать. Тебя нужно лечить, Шеннон Клиэри. Расслабься. Ты побелела, словно мел.

Шеннон посмотрела в его добрые карие глаза и застенчиво кивнула. Она забыла, что запретила Джону прикасаться к себе, так хорошо и уютно ей было в его сильных надежных руках. Его хрипловатый голос звучал нежно, убаюкивающе. Несмотря на угрожающую внешность, он вел себя, как настоящий джентльмен. Он находил общее между нею и своей сестрой, а не пользовался ее слабостью.

– Все хорошо, Джон, – прошептала Шеннон. – Мне стало плохо не от ушиба, а от воспоминаний… их так много.

– Нет, от ушиба, – в голосе Джона звучала твердая уверенность. – Ложись-ка спать. И, пожалуйста, не возражай. Ты расстроилась из-за нашего разговора. Раздевайся и ложись спать. Утром я пошлю за Кахнаваки. Клянусь. – Он поднял подол футболки и начал расстегивать ее джинсы.

– Прекратите! – Шеннон села, натянутая, как струна, разочарованно глядя на Джона. – Я же просила вас не давать волю рукам!

– Ну, нельзя же спать в такой неудобной одежде! Пояс слишком стягивает талию…

– Прекратите!

В карих глазах Джона заплясали зловещие зеленые огоньки. Рука решительно скользнула под футболку, бесцеремонно дернула крохотный розовый кружевной лифчик.

– Как можно спать в этой штуковине?

– Довольно! – Шеннон вспылила, вскочила с постели и бросилась к столу, схватив хлебный нож. В исступлении, размахивая ножом, она закричала. – За кого, черт возьми, вы принимаете меня, мистер Катлер? Там, откуда я пришла, женщины не позволяют незнакомцам раздевать их.

– Положи нож, – невозмутимо посоветовал Джон. – Собаки нервничают. Ты что, точно также набрасывалась на Кахнаваки? Не удивительно, что он принял тебя за сумасшедшую.

– Он не пытался раздеть меня, и едва прикоснулся ко мне. Он – джентльмен.

Джон захохотал во все горло.

– Неужели?

– Откуда вы знаете о моем… нижнем белье? – прошипела Шеннон. – Стоило только поверить вам… Вы рассматривали мой лифчик, когда я спала? Признайтесь?

– Я рассмотрел обе штучки, – Джон ухмыльнулся. – Они потрясающи, мисс Шеннон. Совсем крошечные…