Затерянные в Шангри-Ла - [6]
Американский офицер описал Голландию еще жестче: «Здесь распространены все пять видов отвратительных тропических болезней. Первые три интересны для пациента, а два последних — для врачей, а вот для пациентов они смертельны. Вы их знаете — слоновая болезнь, малярия, лихорадка денге, грибковые заболевания. На Новой Гвинее есть все. ЗАРАЗА ЖИВЕТ В ВОДЕ, В КОТОРОЙ ВЫ КУПАЕТЕСЬ, НА ЛИСТЬЯХ, КОТОРЫХ ВЫ КАСАЕТЕСЬ. ЗАРАЗА КИШИТ ПОВСЮДУ, И ЗАРАЗИТЬСЯ МОЖНО ВЕЗДЕ. Но кто об этом думает, когда можно натолкнуться на мертвого вражеского снайпера, крепко привязанного к дереву, на стаю хищных пираний в озерах или симпатичных огромных змей, неспешно проползающих рядом с тобой. Кругом одни враги».
Но на Новой Гвинее было не только страшно. Здесь было красиво. Покрытые густыми джунглями горы высились над побережьем, о которое разбивались высокие волны. Ветер шелестел в листьях кокосовых пальм. Среди зелени мелькали яркие райские птицы. Раздавались крики экзотических животных. Палатка Маргарет стояла примерно в тридцати милях от побережья, рядом с озером Сентани. Многие считают это озеро одним из самых красивых в мире. По кристально чистой воде разбросаны бархатисто-зеленые небольшие островки. Когда у Маргарет уставали глаза, она любовалась горой Циклоп. По изумрудно-зеленому склону стекал узкий водопад. Маргарет говорила, что одного этого вида достаточно, чтобы она почувствовала себя счастливой.
И все же жизнь в Голландии была нелегкой. Военные историки писали, что база Джи являлась самым плохим местом для женщин-солдат: «Военный врач сообщил, что среди контингента усиливается нервозность и повышенная утомляемость. Он рекомендовал раз в неделю устраивать выходной, чтобы снять нервное напряжение».
Начальник Маргарет прислушался к совету медиков. Он искал все способы, чтобы помочь подчиненным избавиться от стресса.
МАРГАРЕТ БЫЛА ОДНОЙ из нескольких сотен женщин, прикомандированных к дальневосточному отделению тылового обеспечения авиации. Работу ее нельзя назвать самой романтичной: снабжение, логистика, оплата и т. п. Как и на гражданке, Маргарет исполняла обязанности секретаря. Ее командиром был полковник Питер Дж. Проссен, в прошлом опытный пилот, а на тот момент не менее искусный снабженец.
Утро 13 мая 1945 года выдалось очень тихим. В большой штабной палатке царила тишина. Полковник Проссен писал письмо домой. Его жена Эвелина, сыновья Питер-младший и Дэвид и дочь Линэва (ее имя было анаграммой имени матери) жили в Сан-Антонио.
Проссену было тридцать семь лет. Красивый мужчина, с синими глазами, мужественным подбородком и густыми русыми волосами. Он родился в Нью-Йорке в весьма обеспеченной семье. В 1930 году окончил университет Нью-Йорка и стал инженером. Несколько лет Проссен работал в частной компании, а потом завербовался в армию, чтобы выучиться на летчика.
Отца — военного летчика — дети видели нечасто. Впрочем, старший сын всегда знал, что папа — добрый и веселый человек, который любит фотографировать и петь лирические песни под аккомпанемент мамы. Мама играла на пианино, а папа пел, хотя со слухом у него было плоховато. Вернувшись в часть, Проссен часто пролетал над родным домом, покачивая крыльями в знак приветствия.
Накануне полковник Проссен уже написал письмо домой. Как всегда, оно начиналось со слов: «Моя дорогая и любимая женушка». Полковник комментировал домашние события, советовал жене не обращать внимания на подколки со стороны его сестры, жаловался на то, что никак не может получить письмо с фотографиями детей. Он просил жену сохранить чучела коал, которые он отправил домой, и подарить их дочери в день рождения. Кроме того, полковник послал еще один сувенир — боевой топор туземцев.
Полковник Питер Дж. Проссен с сыновьями, Дэвидом и Питером-младшим (фотография любезно предоставлена Дж. Проссеном-младшим).
Десять лет, проведенных в армии, не уменьшили нежности, которую полковник испытывал к своей семье. Он писал жене любовные стихи, рисовал открытки на Валентинов день. Он мечтал о той минуте, когда они снова будут вместе. Хотя жизнь в Голландии была нелегкой, Проссена куда больше беспокоили трудности, переживаемые его семьей в Америке. В военные годы прокормить семью было нелегко, а Эвелине приходилось одной заботиться о трех детях.
13 мая 1945 года, в День матери, полковник писал своей любимой Эвелине: «Сладкая моя, как же нам будет хорошо, когда мы снова будем вместе! Не волнуйся обо мне… Я рад, что время для тебя бежит быстро — надеюсь, ты и не заметишь, как я уже вернусь. А уж после я позабочусь о том, чтобы его притормозить».
В том же письме Проссен рассказывает о прочитанном стихотворении — два мальчика играют в «верю — не верю». Он так тосковал по сыновьям. Его письмо проникнуто печалью из-за того, что Питер-младший пойдет к первому причастию без отца: «Уверен, он — хороший мальчик. Но как же быстро он растет! Я люблю тебя, как всегда. Пожалуйста, позаботься о себе ради меня. Шлю тебе всю свою любовь. Твой любящий Пит».
Проссен был заботливым командиром. Он понимал, что для сотни мужчин и двадцати женщин, находившихся под его командованием, служба на Новой Гвинее нелегка. Он писал жене, что всячески старается облегчить им жизнь, но это не всегда удается. «Я забываю о том, что война все еще идет, — признавался он. — Здесь все по-другому. Мои подчиненные служат здесь довольно давно и постепенно погружаются в депрессию». Полковник Проссен хотел показать, что он ценит труд своих подчиненных.
