Затерянные у Весты - [5]

А прямо под ним была Веста. Она маячила как огромный воздушный шар, занимавший чуть не полнеба. Блестящий снежный шар, неподвижно висящий в пространстве. Муэр глядел на него, и шар властно притягивал его к себе. «Если с силой оттолкнуться от борта, — подумал он, — вполне возможно, что я начну падение на Весту». Быть может, ему удастся удачно приземлиться и организовать помощь оставшимся на борту. Но может случиться и так, что он просто попадет на новую орбиту вокруг Весты. Нет, надо подумать о более приемлемом варианте.

Эта мысль напомнила ему о том, что нельзя терять драгоценного времени. Он внимательно осмотрел видимую сторону корабля, отыскивая бак с водой, но его глазам открылись лишь джунгли торчащих наружу остроконечных, зазубренных, осыпающихся стен. Он в нерешительности остановился. Очевидно, придется держать на освещенный иллюминатор их отсека и уже оттуда двигаться к баку. Другого способа он не видел.

Он осторожно подтягивался, передвигаясь вдоль борта корабля. Менее чем в пяти ярдах от шлюза гладкая поверхность корпуса внезапно кончилась. Перед Муэром разверзлась зияющая полость, в которой он узнал одно из помещений, примыкавших к коридору в его дальнем углу. Муэр содрогнулся при мысли о том, что в каком-нибудь месте он может наткнуться на разлагающееся мертвое тело. Он знал большинство пассажиров и многих из них лично. Но он преодолел свою чувствительность и заставил себя продолжать опасное путешествие к цели.

И вот перед ним возникла первая практическая трудность. Многие части внутренних помещений корабля были выполнены из цветных металлов и пластмасс. Магнитный захват предназначался для использования только на наружном корпусе корабля и был совершенно бесполезным приспособлением для работ во внутренних отсеках. Муэр совсем забыл об этом, как вдруг почувствовал, что поплыл по наклонной плоскости, а магнитный захват его больше не держит. Он судорожно глотнул воздух, успев схватиться за ближайший выступ и медленно подтянуться к спасительному куску металла.

Целую минуту он лежал неподвижно, почти бездыханный. Теоретически здесь, в космосе, он должен был испытывать невесомость (притяжение Весты было слишком незначительно), но действовал гравитатор под его отсеком. Без компенсационного действия других гравитаторов это приводило к тому, что по мере передвижения Муэр испытывал неоднородные и внезапно меняющиеся нагрузки. Это означало, что, если магнитный захват вдруг не сработает, его совсем оттолкнет от корабля. И тогда…

Очевидно, предстоящее дело окажется еще более трудным для выполнения, чем он думал.

Поняв это, Муэр стал продвигаться ползком, ощупывая каждый участок пути, проверяя, выдержит ли захват. Чтобы продвинуться на несколько футов, ему порой приходилось совершать длинный кружный путь; иной раз он вынужден был пробираться, срываясь и скользя, через участки, выполненные из цветных металлов. И постоянно чувствовалось утомительное некомпенсированное притяжение гравитатора, из-за чего все время менялись направления, а горизонтальные полы и вертикальные стены соединялись друг с другом под странными, беспорядочно образованными углами.

Он осторожно обследовал все попадавшиеся ему предметы. Но это были бесплодные поиски. Неприкрепленные вещи, стулья, столы отторглись от корабля, по-видимому, еще при первом толчке и теперь представляли собой независимые тела солнечной системы. Тем не менее ему удалось подобрать небольшой бинокль и авторучку, которые он положил в карман. Конечно, в данных условиях они были бесполезными вещами, но хоть как-то приближали к реальности это жуткое путешествие за бортом мертвого корабля.

Прошло пятнадцать, двадцать, тридцать минут, а он все полз к тому месту, где, по его расчетам, должен был находиться иллюминатор их отсека. Пот заливал ему глаза, склеивал волосы. От непривычной нагрузки заболели мышцы. Мозг, уже перенесший напряжение предыдущего дня, дрогнул, начал сдавать, разыгрывать с ним свои недобрые шутки.

Движение стало казаться вечным, чем-то таким, что всегда существовало и будет существовать. Цель путешествия, к которой он так стремился, казалось, не имела значения; он знал только одно: нужно двигаться. Время всего час назад, когда он был с Брэндоном и Шеем, — затуманилось, ушло в далекое прошлое. А то время — время нормальной жизни, — существовавшее всего два дня назад, вовсе исчезло из памяти, будто его никогда не было.

Только острые обломки стен перед носом; только жизненная необходимость добраться до какого-то неопределенного места назначения — только это билось в его спинном мозгу. Задыхаясь, напрягаясь, подтягиваясь, нащупывая стальной сплав. Вверх, в разинутые дыры, бывшие когда-то жилыми отсеками, и снова наружу. Ощупывая и подтягиваясь и снова ощупывая и подтягиваясь. И вдруг — свет.

Муэр остановился: не будь он прихвачен к стене, он бы, наверное, упал. Увиденный им свет прояснил суть. Это был иллюминатор — не такой, мимо которых он прополз — темных, мертвых, а освещенный и живой. За ним был Брэндон. Муэр глубоко вздохнул, он почувствовал себя лучше, в мозгу просветлело.