Затерянная улица - [77]

Фред поглядел на табличку: так и есть, он попал не на ту остановку. Тут он заметил краем глаза, что с другой стороны площади отъезжает еще один автобус — именно там и была остановка 65-го, там ему и следовало стоять все это время. С тем усталым вздохом, каким, к немалому раздражению Наоми, он встречал обычно каждый завтрак, Фред взял свертки поудобнее и, чувствуя, как пот стекает по шее и сбегает между лопатками, пересек, вопреки указанию светофора, улицу Сент-Катрин, за что был награжден презрительной, чисто галльской ухмылкой полисмена, и возглавил новую очередь, на этот раз на своей остановке. Было уже почти половина пятого, и толпы субботних покупателей, измученные летней духотой, пылищей и июльской предпраздничной суетой, устремились домой. Скоро все они разойдутся по своим квартирам и рассядутся на балконах. На окраинах обитатели двух- и четырехквартирных домов будут наслаждаться холодным ужином на свежем воздухе. Но в квартире Калвертов балкона не было. Когда Фред и Наоми искали себе жилье, им и в голову не пришло обратить внимание на это обстоятельство. Они считали Монреаль субарктическим городом, и теперь каждое лето им предстояло раскаиваться в этом поспешном суждении.

Весь день Фред проходил по магазинам улицы Сент-Катрин, и совесть его была неспокойна, так как он давно уже слышал, что именно здесь прогуливаются знаменитые монреальские красотки, и хотел полюбоваться на них, не стесняемый присутствием жены. Девушек было предостаточно, но ничего «такого уж» он не встретил и, изнемогая от жары, делал множество мелких и бесполезных покупок, из тех, какие обычно совершает человек, угодивший в западню Вулворта. Он купил шариковую ручку и блокнот для Наоми (у нее была привычка хватать его собственную записную книжку и, нацарапав там неоправданно длинный список продуктов, которые надлежало купить, оставлять ее где-нибудь на кухне), шесть пачек сигарет, несколько конвертов, парочку безделушек, долгоиграющую пластинку, две связки книг от букиниста. Наконец, самой легкой и наиболее неудобной его ношей был змей, купленный для Диди: две деревянные дранки, закатанные в красную пластмассовую пленку, и моток дешевой бечевки (ее навряд ли хватит, если он вообще когда-нибудь запустит в воздух эту штуку).

Когда мальчишкой Фред ходил на рыбалку, он никогда не мог поймать ни одной рыбы; играя в хоккей, ни разу не забил шайбы. Он постоянно терпел фиаско во всех играх и спортивных состязаниях. Но он продолжал верить в них, в их необыкновенные, оздоровляющие душу свойства, и сейчас он надеялся, что Диди — жаль, конечно, что она не мальчик, — поймает когда-нибудь рыбу; и хотя она едва ли станет играть в хоккей, зато, может быть, научится ходить на лыжах или кататься на санках с гор. Он давно заметил, что люди относятся к запуску змеев, как к некоему таинству, а на самих змеев смотрят так, будто они живые. Может быть, поэтому его грызло предчувствие, что он еще хлебнет лиха со своей покупкой.

Внутри автобус напоминал товарный вагон, только с окошками, впрочем, от них было мало толку. Если бы с этого автобуса можно было снять стенки и крышу, как снимают бумагу с пачки масла, то обнажился бы продолговатый желтый ком густой и плотной жары, в которую, словно крошки хлеба, были вкраплены приунывшие пассажиры.

Фред энергично пробирался вдоль прохода. Случайно прикоснувшись к юбке какой-нибудь девушки, он испытывал удовольствие, вполне простительное с точки зрения философов, однако мимолетное: повторить то же самое во второй раз не удавалось. Что касается девушек, они либо не чувствовали таких прикосновений, либо понятия не имели, от кого они исходят. Возле кабины водителя виднелось свободное место, и это удивило его, так как вообще-то машина была переполнена. Фред стал проталкиваться вперед, стараясь не поломать свои дранки — как знать, может быть, они когда-нибудь взлетят. Машина дернулась. Не удержавшись, он вылетел на маленький квадратик незанятого пространства, примыкающий к вонючему, раскаленному мотору, покачнулся, стараясь сохранить равновесие, и плюхнулся на узкое свободное место, едва не выронив одну из связок с книгами.

Автобус пересек Шербрук-стрит и невыносимо медленно стал взбираться по Кот-де-Неж и западному отрогу горы. Слух Фреда улавливал привычную мешанину английской и французской речи и отслаивал одну от другой. Фред гордился своим французским и был очень доволен, что говорит на этом языке правильнее многих горожан, хотя и не так бегло: когда Фред обращался к кому-нибудь из прохожих, они обычно просили его, чтобы он говорил по-английски. Зато покупатели — Фред работал продавцом в книжном магазине — понимали его превосходно.

Голоса в автобусе становились все отчетливее, и заинтересованный Фред стал прислушиваться. Он вдруг понял, почему это место осталось незанятым. Рядом сидели двое подвыпивших мужчин, от которых невыносимо разило пивом. Они весело обменивались рискованными шуточками и, казалось, вот-вот готовы были прицепиться к нему. К Фреду вечно приставали всякие пьяницы и попрошайки, выражение пугливой нерешительности на лице выдавало в нем малодушного простака. Он вспомнил, как на какой-то станции один и тот же нищий в течение двадцати минут трижды подходил к нему за милостыней. И каждый раз Фред подавал ему что-то, проникаясь к себе все большим и большим презрением.