Затемнение - [3]
Даника.
Имя всплыло из глухих уголков сознания — отдаленная боль, о которой Джейк редко позволял себе думать. Нахлынула, как гром среди ясного неба, как будто ни с того ни с сего получил по башке.
Когда он снова смог разумно думать, когда восстановил дыхание, а незваная мука ушла, то удивился: «Почему сейчас?». Со смерти Дани прошло семь лет. И добрых пять, как он похоронил свое горе.
Ладно, он снова работает на Фрэнка. Может, поэтому.
Последний раз бросил взгляд на экран со светящейся точкой.
Или может, дело в этой женщине, ее напряженном, хмуром интересном лице. Ничего общего с белокурой озорной Дани, но то же самое … что? Выдержка?
Отстраненность в стиле «я могу сама о себе позаботиться»?
Боже, Джейк надеялся, что только не это.
На мониторе точка замерла, потом снова двинулась. Уайз нажал кнопку, и на маленьком экране обозначилось место. Джейк улыбнулся.
«Добро пожаловать домой, Марго».
Глава 5
В окно спальни ослепительно светило солнце. Марго застонала. Как же она умудрилась проспать? Одиннадцать сорок пять, а она еще в постели. Так на нее не похоже.
Или похоже?
Что-то наклевывалось в подсознании.
Что?
Она мысленно прислушалась к внутренним ощущениям: от вчерашнего головокружения не осталось и следа. Никакой головной боли. Только сухо во рту.
Прошла в ванную, плеснула в лицо воды, набрала в ладонь, выпила. Потом еще. И еще. Боже, просто умирала от жажды.
Затем приняла душ, оделась, высушила волосы. Все как всегда. Но как-то заторможено. Словно она под водой. Марго уставилась на тюбик пасты. «Колгейт». Ее любимая? Очертания тюбика расплылись, снова обрели четкость.
Стоп.
Она схватила пасту, пальцы сомкнулись на твердой оболочке. Вот. Никаких проблем. Она прекрасно себя чувствует. Ничего ей не грозит. Дома. В доме, который построила двоюродная бабушка Фрэнсис.
Имя воскресило в голове образ, правда, уже искаженный, затуманенный за десять лет. Именно столько прошло, как умерла бабушка и оставила в наследство дом и магазин. Вспомнилось, что высокая, нос клювом. Сколько пройдет ещё времени, прежде чем внучка совсем её забудет?
Марго выдавила пасту, почистила зубы и сплюнула. Стоит позвонить в Сент-Луис и попросить сестру Барбару порыться на чердаке у родителей и поискать фотографии.
На первом этаже царил пыльный шарм старого дерева и громоздкой мебели. Бабушка Фрэнсис — просто мечта антиквара. Каждое свободное место в доме покрывали лоскутные половички, афганские ковры или вычурные кружева. У наследницы не хватало духу выбросить все это, даром что ее доводило до сумасшествия нагромождение вещей.
Она не стала заходить на кухню, схватила сумочку и покинула дом. Солнце прогнало все тени. День был такой великолепный, теплый, небо — столь идеально голубое, что она невольно задержалась на крыльце. Во дворе ее приветствовала темно-розовая японская магнолия. Через дорогу бело-розовым пушились вишни.
За ночь мир расцвел красками.
Возможно ли такое? Еще вчера торчали лишенные листьев голые сучья. Сегодня же…
Ее охватила тревога, словно разверзлась земля. Но день по-прежнему ясный. Все вокруг спокойно. Ничего, кроме передних крылечек, решетчатых фасадов. Кресел-качалок. Кустов.
И кругом цветы. Розовые, белые кипы цветов. Гребцы на канале, которых не было вчера.
Не чувствуя охоты бороться с потоком транспорта на машине, Марго пошла к автобусу. Под ногами стелились опавшие лепестки.
Нервы звенели, по телу пробегал холодок.
Неспокойное чувство не отпускало по дороге от остановки до метро в районе Фогги-Боттом и в поезде. Кто-то следил за ней? Она осмотрела поверх темных очков лица пассажиров.
Какой-то мужчина в костюме, читающий «Ю Эс Эй Тудей». Студент с рюкзаком и наушниками от «айпода». Женщина с малышом. На Марго никто не обращал внимания.
И все-таки всю дорогу до Александрии и станции в Старом городе не оставляло плохое предчувствие.
Обычно Марго нравилась долгая прогулка мимо бутиков и бистро вдоль Кинг-стрит к реке. Сегодня же она ощущала себя как на ладони и пожалела, что не взяла машину, наплевав на пробки.
Остановившись у «Старбакс», купила чашку кофе. Выходя, увидела экземпляр «Пост». По некой причине сердце забилось быстрее, и Марго подобрала газету. Заголовки. Она уставилась на них невидящим взглядом, потом отвлеклась на другие печатные издания. Поддавшись импульсу, сложила стопкой «Сити Пейпер», «Бизнес Джорнал», «Нью-Йорк таймс», «Уолл-стрит Джорнал» и «Таймс-Дейли» поверх «Пост», расплатилась и поспешно вышла.
Ее снедало какое-то беспокойство. Что-то там в газетах. Что-то ей нужно найти.
Порылась в памяти, но так и не смогла вспомнить что. Однако неотвязное чувство сопровождало Марго всю дорогу, пока она шагала кратчайшим путем к Принс-стрит. Улицу запрудили туристы. Увешанные драгоценными коробками, они путешествовали от «Силверфойл» до «Бен энд Джерриз». Из «Пиццы Маркетти» доносился запах сыра и орегано. Марго прошла еще один квартал до угла Странд.
Оттуда вид на реку загораживал кирпичный блок «Фулл Метал Джакет Серплас» противного горчичного цвета. Слева от Марго зеленым и белым пестрел Уотерфронт Парк с туристами, которые поедали мороженое, бродя вдоль набережной и посиживая на скамейках под солнцем. В ближайшем углу парка еще одно вишневое дерево стояло в пышном розовом цвету. Опять тревожная дрожь. Марго повернула за угол, от резкого наступления весны ей было не по себе.
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?