Затаенное имя - Тайнопись в 'Слове о полку Игореве' - [4]
Второй призыв обращен к Рюрику и его брату Давыду. Рюрик был соправителем Святослава, то есть был тоже великим князем Киевским. В 1183 году Святослав женил своего сына Глеба на дочери Рюрика Анастасии. Следовательно, Рюрик был сватом Святославу и Марии. Заметим, что Святослав женил этих сыновей после того как стал великим князем Киевским,- достигнув высшей власти, он продолжал укреплять ее династическими браками.
Третий призыв к единству Святослав в "Золотом слове" направил еще одному могущественному князю - Ярославу Осмомыслу Галицкому. В 1166 году Святослав выдал замуж свою дочь Болеславу за сына Осмомысла, известного Владимира Галицкого. Ярослав Осмомысл, таким образом, также приходился Святославу и Марии сватом.
Последующие обращения адресованы второстепенным князьям, с которыми Святослав в близком родстве или свойстве не состоял.
В династических браках состояли и другие дети Святослава и Марии: Олег первым браком был женат на дочери Андрея Боголюбского, а вторым - на дочери Юрия Ростиславича; Всеволод Чермный был женат на Марии-Анастасии, дочери великого князя Польского Казимира II; еще одна дочь была выдана за внука Мстислава Великого, а другая - за Романа Глебовича.
Древнерусские летописцы в родословном древе правящей княжеской династии выделяли крупные ветви: были князья Ольговичи, потомки Олега Святославича, были Мономашичи - потомки Владимира Мономаха, были и полоцкие князья Всеславичи. Иногда в летописях выделялись и более мелкие ответвления. Такое группирование князей было удобно, поскольку князья каждой ветви обычно проводили одну и ту же или близкую политику по отношению к другим династическим ветвям или соседним странам. Однако принадлежность князей к какой-либо группировке вовсе не исключала возможности силовых столкновений при переделах владений внутри такой ветви. В битвах гибли дружинники и мирное население, горели и разграблялись города, но в конце концов наступало замирение, и между князьями восстанавливалась родственная дружба. Летописцы отмечали и войны между крупными династическими группировками. Чаще всего такие сообщения касались отношений между Ольговичами и Мономашичами. В современной научной литературе это подчеркивается так сильно, что порой кажется, будто вражда между ними была такой же постоянной и непримиримой, как между домами Монтекки и Капулетти из "Ромео и Джульетты" В.Шекспира. В действительности такой вражды не было. Обострения отношений были кратковременными, и столкновения имели местное значение. Частые сообщения о войнах между Ольговичами и Мономашичами можно объяснить тем, что обе эти группировки были на Руси относительно многочисленными по сравнению с другими княжескими группировками. Во всяком случае, между Ольговичами и Мономашичами династические браки были нередки. Во времена похода Игоря из Ольговичей в браках с Мономашичами были названные выше сыновья Святослава и Марии Владимир, Мстислав, Глеб и Олег, а также две дочери, имена которых установить не удалось,- всего шесть детей из восьми. Это немало. Брат Игоря, Буй-Тур Всеволод, был женат на внучке Юрия Долгорукого - "Красной Глебовне", как она названа в "Слове". Один из сыновей Игоря, Святослав, был женат на дочери Рюрика. Из этого краткого перечня видно, что в те времена брачные узы не разъединяли, а весьма тесно связывали Ольговичей с Мономашичами.
Автор "Слова о полку Игореве" был сторонником князей Ольговичей. Это факт очевидный. Интересно, что призывы к единству в поэме обращены к десяти разным князьям Мономашичам и лишь к одному князю из ветви Галицких князей Ярославу Осмомыслу. Полное отсутствие обращений к князьям Ольговичам вполне объяснимо: автор понимал, что сплочение Ольговичей должно произойти без особого приглашения. По той же причине полностью отсутствуют обращения и к Полоцким князьям. Это становится понятным, если считать, что автор поэмы, близкий к Святославу человек, происходил из Полоцкой земли, где остались его близкие родственники, которые по законам родства должны явиться на помощь.
Женщина - летописец?
Великая княгиня Мария Васильковна, по-видимому, принимала участие в Киевском летописании. Академик Б.А.Рыбаков из Киевской летописи выделяет тексты, которые называет "Киевской летописью Святослава Всеволодича"4. В эту летопись входят записи с 1179 по 1186 и за 1194 год. Характерной особенностью этих записей является обилие всякого рода семейных подробностей, чего в текстах летописи за другие годы почти нет. Так, в летописи Святослава под 1179 годом сообщается, что он женил сына Всеволода на польской княжне. Б.А.Рыбаков обращает внимание на то, что великий князь Киевский назван без отчества и титула, просто по имени. Это мог сделать только его личный летописец (добавим: или жена). Еще запись: Всеволод Большое Гнездо выдал свою племянницу за сына Святослава - Владимира (Иде Владимир с женою к Чернигову, к отню - ту бо живяше Святослав). Следующая запись: Того же лета преставися Глебовая княгиня Рязаньская. Еще в одной записи очень кратко описано погребение матери Святослава в Кирилловской церкви, построенной ею в память своего мужа Всеволода-Кирилла. Сообщается также об успешном отражении половецкого набега, в котором Святослав представлен как мудрый военачальник. Следующая статья летописи сообщает о перераспределении княжеств в Черниговской земле между князьями Ольговичами. Под этим же годом записано, что брат Святослава, Ярослав Черниговский, выдал дочь за Переяславского князя. И, наконец, запись о крестинах: дочь Юрия Долгорукого, Ольга Юрьевна, крестила дочь Всеволода Большое Гнездо.
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.