Затаенное имя - Тайнопись в 'Слове о полку Игореве' - [2]
Были и другие предположения. Киевский исследователь М.А.Абрамов высказывал предположение о том, что автором "Слова" была Евфросиния Ярославна, жена Игоря. Писатель и переводчик А.М.Домнин предполагал авторство князя Рыльского Святослава Олеговича, участника похода, племянника Игоря.
Исследователь И.Державец опубликовал статью под названием: "Агафья Ростиславна - автор "Слова о полку Игореве"?" (с вопросительным знаком). Эта княгиня - вдова князя Олега Святославича, невестка Игоря.
Переводчик "Слова" В.В.Медведев предпринял попытку обнародовать авторство великого князя Киевского Святослава Всеволодича, двоюродного брата Игоря.
Наконец, филолог Л.Я.Махновец пришел к выводу, что автором "Слова" мог быть Владимир Ярославич, князь Галицкий, брат Ярославны, шурин Игоря. Владимир хорошо известен по опере А.П.Бородина "Князь Игорь".
Однако в научной литературе ни одна из названных "кандидатур" автором поэмы признана не была. Сомнения по поводу авторства некоторых из названных князей и княгинь сводятся прежде всего к требованиям княжеского этикета. Действительно, невозможно себе представить, чтобы кто-либо из князей, например Святослав Всеволодич или Игорь, в своем собственном литературном произведении непомерно и во всеуслышанье восхвалял бы самого себя, а Игорь, восхваляя, еще себя и укорял. Возникают различные сомнения в авторстве и других предложенных князей как с точки зрения морально-этических оценок Игоря, так и с точки зрения авторской психологии.
Как видно из этого перечня, поиск автора поэмы в княжеской среде привел различных исследователей независимо друг от друга к Ольговичам - потомкам князя Олега Святославича ("Гориславича", как его назвал автор поэмы). К Ольговичам принадлежал и князь Игорь, и его двоюродный брат Святослав Всеволодич, а также его племянник Святослав Олегович. Обе княгиги - Агафья и Ярославна - хотя по рождению происходили из других княжеских ветвей, но на правах жен вошли в семьи Ольговичей. К этой ветви не принадлежал только Владимир Галицкий, но он был дружен с Игорем и своей родной сестрой Ярославной и в последние годы жил у них. Любопытно, что предлагаемые в авторы князья сосредоточились в отдельных семьях. Так, из семьи Игоря называли или самого Игоря, или его жену Ярославну. Из другой семьи называли или вдову Агафью Ростиславну, или ее старшего сына Святослава Олеговича. И еще из одной семьи предлагали лишь ее главу - Святослава Всеволодича. Об этом князе следует сказать особо.
О Великом и Грозном князе Святославе
Святослав Всеволодич был великим князем Киевским. Ему автор поэмы посвятил, пожалуй, наиболее вдохновенные строки. По словам автора, Святослав прекратил на Руси междоусобия. Среди князей Ольговичей он - "отец", то есть старший князь. Он - победитель железных великих полков половецких. В его гриднице лежал поверженный половецкий хан Кобяк. По воле автора Святослав произносит свое знаменитое Золотое слово, со слезами смешанное,- призыв к князьям объединиться в борьбе с половцами. Святослав рассказывает свой полный аллегорий "смутный" сон. Святославу поют славу "немцы и венецианцы, греки и морава". Автор поэмы называет Святослава Грозным и Великим. В поэме он выведен как идеальный князь (из 43 упомянутых в поэме князей лишь три показаны идеальными: он - Святослав Всеволодич, его двоюродный брат Буй-Тур Всеволод - оба современники похода Игоря, и Всеслав Полоцкий, живший за 100 лет до похода Игоря). Если поэму представить как своеобразный литературный триптих, то в ней центральное место займет тема Святослава. Некоторые исследователи, например академик Б.А.Рыбаков, склонны считать, что вся поэма посвящена в первую очередь Святославу и ее главный герой - Святослав, но не Игорь2. Автор "Слова" явно завышал значение Святослава. В действительности этот князь не был Великим и Грозным, а обычным, каких на Руси было немало,- так считали и древние летописцы, так считают и многие современные исследователи, хотя на протяжении всего XII века не было другого князя, кто правил бы в Киеве дольше Святослава.
Полоцкая княгиня Мария Васильковна - возможный автор "Слова"
Чрезвычайно заманчиво исследовать возможность написания поэмы женой Святослава Всеволодича. Причин тому несколько. Во-первых, она занимает своеобразную нишу предполагаемых авторов в родословной таблице семей из рода Ольговичей, и эта ниша еще не стала предметом изучения. Во-вторых, эта княгиня, если она была автором поэмы, непомерно восхваляла своего мужа, сделав его идеальным героем поэмы. В-третьих, она включила в поэму большой раздел, описывающий события, происходившие в Полоцкой земле; полоцкая же тема прямого отношения к главной теме поэмы не имеет, и ее присутствие в поэме можно было бы объяснить тем, что жена Святослава была родом из Полоцкой земли. Звали ее Мария Васильковна.
Что известно о Марии Васильковне? В Ипатьевской летописи под 1143 годом читается следующая запись: "В то же лето приведе Всеволод за сына своего Святослава Васильковну Полоцкого княза. И скупишася братия вся и безбожные ляхове. И пиша у Всеволода. И тако разидошася". Историк В.Н.Татищев добавляет, что свадьбу сыграли зимой - между Рождеством и Крещением. В летописном сообщении содержатся любопытные детали. Так, невесту привел, согласно тогдашнему обычаю, не сам жених, а его отец. И свадебный пир состоялся не у жениха, а, как полагалось, у его отца. Летописец, как было принято, княжну-невесту назвал не по имени, а лишь по отчеству. И если бы не Любечский синодик - книга с именами умерших для поминовения в церкви,- мы так и не узнали бы ее имени.
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.