Засуха - [76]

— Эй. Куда спешим? — На нее сверху вниз смотрел Люк Хэдлер.

— Что ты имеешь в виду? — Фальк посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты знаешь, что я имею в виду, Аарон, — ответила она. — Ты был там. Видел то же самое, что и я. Какая она была странная в эти последние дни. То есть когда она проводила с нами хоть какое-то время. Мы ж ее практически не видели. Вечно она была на этой дурацкой работе, или… или не знаю, где еще. Уж точно не в нашей компании. И она совершенно прекратила пить, ты это помнишь? Она говорила, это чтобы вес сбросить, но задним числом я почти уверена, что она нам лапшу на уши вешала.

Фальк медленно кивнул. Это он помнил. Он тогда еще удивился, потому что ее тянуло к выпивке, пожалуй, больше, чем любого из них. Удивляться особо нечему, учитывая ее наследственность.

— Ты думаешь, она и вправду завязала?

Гретчен грустно пожала плечами.

— Не знаю. Может, она не доверяла себе насчет алкоголя. Не знала, что способна натворить. И как мне ни неприятно это говорить, но Люк был кое в чем прав, когда мы все поссорились тогда на обрыве.

— Ты это о чем?

— Я не говорю, что он был прав, когда попытался нас вот так надуть, — поспешно сказала она. — Это была ужасная идея. Но он сказал тогда, что Элли совсем перестала понимать шутки. Зря он это сказал, конечно, но это была правда. Она правда перестала. Естественно, в том его идиотском розыгрыше совершенно не было ничего смешного. Но к тому времени она не смеялась ни над чем вообще. Всегда трезвая, всегда серьезная, и вечно исчезала куда-то сама по себе. Ты же помнишь.

Фальк молчал. Он помнил.

— И я думаю… — Гретчен осеклась.

— Думаю — что?

— Думаю, если посмотреть правде в глаза, — давно было понятно, что Элли Дикон у себя дома подвергалась насилию.

Элли высвободилась из хватки Люка и потерла больное место. Он, похоже, ничего не заметил.

— Куда торопишься? Хочешь, пойдем в город, выпьем по коле или чего там еще?

Люк явно старался говорить небрежным тоном. Элли уже потеряла счет его попыткам остаться с ней наедине с той ссоры на обрыве. Каждый раз она его отбривала. Ей пришло было в голову, что, может, он собирается просить прощения, но у нее просто не было ни сил, ни желания это выяснять. Типичный Люк, подумала она. Чтобы он попросил прощения, тебе же самой приходится как-то напрягаться.

— Я не могу. Не сейчас.

Она намеренно не сказала «прости». На секунду она задумалась, может, стоит с ним помириться, ради прошлой дружбы. Они же знали друг друга чуть не с пеленок. Одних воспоминаний сколько. Но тут он напустил на себя мрачный, обиженный вид, и она поняла, что дело того не стоит. У Элли Дикон в жизни было достаточно мужчин, которые всегда готовы были брать, но не давать. Лучше забыть об этом. Люк Хэдлер был тем, кем он был, и это никогда не изменится.

Фальк опустил глаза. Сожаление и чувство вины теснились у него в груди. Гретчен тронула его за руку.

— Знаю, признать это непросто, — сказала она. — Но все признаки были налицо. Просто мы были чересчур молодыми и эгоцентричными, чтобы это понять.

— Почему же она ничего нам не сказала? — спросил Фальк.

— Может, боялась. Или даже стыдилась.

— Или ей казалось, что всем наплевать.

Гретчен взглянула на него.

— Она знала, что тебе не наплевать, Аарон. Вот поэтому-то ее тянуло к тебе, а не к Люку.

Фальк помотал головой, но Гретчен кивнула.

— Это правда. Ты был таким надежным. Она всегда могла на тебя положиться. Заговори она — ты бы ее выслушал. Ну ладно, да, Люк был более ярким, и язык у него был подвешен лучше, чем у тебя. Но это не всегда хорошо. Люк был звездой, но людям, по большей части, не слишком нравится играть роль второго плана в своей собственной жизни. С тобой было по-другому. Ты-то всегда беспокоился больше о других, чем о себе. Иначе тебя сейчас не было бы в Кайверре.

— Привет, Элли.

Она уже прошла полпути по коридору, когда услышала оклик из пустой классной комнаты. Заглянув внутрь, она увидела Аарона Фалька, который упаковывал какие-то комнатные растения в большую картонную коробку. Она улыбнулась про себя и зашла в класс.

— Как прошла презентация? Опять лучший в классе? — спросила она. Подхватила побег папоротника, выбравшийся из коробки, свернула и уложила обратно. Аарон скромно пожал плечами.

— Не знаю. Нормально. Растения — это, в общем-то, не мое.

Элли была уверена: он ни за что не признается, но, скорее всего, он справился на «отлично». Когда дело доходило до учебы, Аарону особо напрягаться не приходилось. Она в этом году тоже особо не напрягалась, но с совершенно другими результатами. Учителя уже успели махнуть на нее рукой.

Он закрыл коробку и неловко подхватил ее своими длинными руками.

— И как я допру это до дома? Может, поможешь? А я тебя колой угощу.

Тон у него был практически такой же небрежный, как и у Люка, но он слегка покраснел и избегал глядеть ей в глаза. После того поцелуя под деревом-скалой между ними повисла неловкость. И ссора на обрыве положение дел никак не улучшила. Ей вдруг захотелось рассказать, объяснить ему все, но она не могла подобрать слов. Вместо этого ей захотелось взять в руки его лицо, поцеловать опять и сказать, что он сделал все что мог.