Застрять с тобой - [18]
Затем, на следующем вдохе, всё растворяется. Кроме одного: пугающе.
Эрик зацепил пальцами резинку моих трусиков, снял их. Он целует мои бедра, полные губы прижимаются к моему животу, и я точно знаю, что он собирается сделать, но я не могу перестать думать, что он…
Он действительно очень большой. И его предплечье лежит на моём животе, прижимая меня к кровати, и я встретила его — черт, я встретила этого парня сегодня утром, и хотя я немного погуглила, чтобы убедиться, что его настоящее имя не Макс МакМердерер, я ничего о нем не знаю, и он намного крупнее и сильнее меня, и так ли я хороша в этом, и он может сделать со мной все, что захочет, он может заставить меня, и мне жарко, мне холодно, я не могу дышать и…
— Останавись! Стоп-стоп-стоп…
Эрик останавливается. Мгновенно. И я моментально вылезаю из-под него, подтягиваясь к изголовью, подтягивая ноги и обхватывая их руками. Его глаза смотрят на меня, снова светло-голубые, снова видящие. Что он собирается делать? Что он…
— Эй, — говорит он, отступая назад на своих коленях, словно давая мне еще больше места. Его тон мягкий, как будто он подходит к пугливому, раненому дикому животному. Большая часть моей паники тает, и… Боже мой. Что не так со мной? Мы хорошо проводили время, с ним всё было в порядке, а я должна была пойти и стать чертовой чудачкой.
— Мне жаль. Я только. Я не знаю, почему я волнуюсь. Ты просто такой большой, а я почти никогда… Я не привыкла к этому. Прости.
— Эй, — снова говорит Эрик. Его рука тянется ко мне. Зависает над моим коленом. Потом он, кажется, передумает и отдергивает её, от чего мне хочется плакать. Я всё испортила. Я это испортила. — Всё в порядке, Сэди.
— Нет. Нет, это не так. Я. Я думаю, проблема в том, что я делала это только со своим бывшим, и я…
— Я понимаю. — Его лицо становится безличным, пугающим. — Он причинил тебе боль?
— Нет! Нет, Оскар бы никогда. Это было хорошо. Просто он… отличался. От тебя. — Я нервно смеюсь. Надеюсь, я не расплачусь. — Не то чтобы это плохо. Я имею в виду, все люди разные. Просто…
Он кивает, и я думаю, что он это понимает, потому что выражение его лица проясняется. Что, в свою очередь, помогает мне чувствовать себя немного менее тревожной. Как будто мне не нужно ютиться от него, как от заразного бешеного животного. Я делаю глубокий вдох и придвигаюсь ближе, к центру кровати.
— Прости, — говорю я.
— Почему ты извиняешься? — Кажется, он искренне озадачен.
— Я просто не думала, что это будет чувствоваться. страшно. Я думала, что буду намного круче. Более эффектной, наверное.
— Сэди, ты… — Он выдыхает и снова тянется ко мне. На этот раз он не останавливается и откидывает мои волосы назад, заправляя их мне за ухо, словно хочет увидеть моё лицо полностью. Как будто хочет, чтобы я его увидела. — Ты не должна быть такой. Я привел тебя сюда не для того, чтобы ты выступала передо мной.
Сглатываю комок в горле. — Верно. Ты привел меня сюда, потому что я сделала тебе предложение, а потом…
— Я привел тебя сюда, потому что хотел быть с тобой. Я бы продолжал гулять по городу до рассвета, если бы ты этого хотела. Итак, вот что я предлагаю: мы можем провести ночь, трахаясь, и я не буду лгать, мне бы это очень понравилось, но мы могли бы также поиграть в «Угадай, кто?», или ты можешь помочь мне дать коту моего брата лекарство от блох, так как это работа двух, может быть, трех человек. Любое из вышеперечисленного подходит.
Я очень, очень не хочу плакать. Вместо этого я позволила себе упасть обратно в постель, положив голову на его единственную подушку. — А что, если я захочу сыграть в видеоигру FIFA?
— Я бы попросил тебя уйти.
— Почему?
— Потому что у меня нет игровой приставки.
Я смеюсь, немного водянисто. — Я знал, что ты слишком хорош, чтобы быть правдой.
— Раньше у меня был Game Boy в 90-х, — говорит он. — Может быть, мой отец сохранил его.
— Частичное искупление. — Теперь мы оба улыбаемся, и мой страх перед ним тает, как снег на солнце. Только для того, чтобы снова заледенеть, в другой форме: страх остаться без него. — Я всё испортила?
— Что испортила?
Я жестикулирую в его сторону, потом в свою. Мы, я хочу сказать, но это кажется преждевременным. — Эта. эта вещь.
Он ложится рядом со мной, лицом ко мне. Он намеренно оставил между нами несколько дюймов, но по собственной воле, как лианы, обвивающие стволы деревьев, мои ноги перемещаются по простыням и свободно переплетаются с его. На этот раз контакт не пугает, он правильный и естественный. Он всё ещё большой, другой и немного вызывающий благоговение, но он не сверху, и я чувствую себя более контролируемой. Как будто я могу отстраниться в любой момент. И теперь я знаю, что он мне позволит. — Может быть, я смогу всё исправить? — с надеждой спрашиваю я.
Он вздыхает. — Сэди, я хочу тебе кое-что сказать, но боюсь, тебе это не понравится.
