Застрять с тобой - [10]
это ключевое слово, потому что прямо сейчас я испытываю искушение столкнуться с любящим, орудующим топором серийным убийцей. Рационально я знаю, что Эрик прав: мы не застрянем здесь надолго, и кто-нибудь обязательно придет за нами. Но затем я вспоминаю, какой преданной и разочарованной я себя чувствовала в те дни, когда он сделал то, что сделал. Я помню, как плакала, разговаривая с Марой. Плакала разговаривая с Ханной. Плакала разговаривая с Марой и Ханной.
Честно говоря, быть здесь с ним кажется таким же безрассудным, как и всё остальное. Вот почему я ловлю себя на том, что пожимаю плечами и говорю: — Типо того, да.
Я ожидаю, что Эрик снова разозлится. Скажет мне, что я веду себя глупо. Отпустить одну из тех его сухих шуток, которые каждый раз заставляли меня смеяться. Вместо этого он застает меня врасплох: виновато отводит взгляд. Затем он прижимает указательные пальцы к глазам, как будто он внезапно, чрезвычайно измотан, и тихо бормочет: — Бля, Сэди. Прости меня.
Глава 6
В общей сложности у меня нет никаких суеверных ритуалов, связанных со свиданиями.
И я обещаю, что говорю это не для того, чтобы похвастаться. Есть простая причина, по которой я не убедила себя, что мне нужно выпить Capri Sun или сделать семь прыжков на скакалке перед свиданием, а именно: я не встречаюсь. Никогда. Раньше, конечно, встречалась. Когда-то давно. С Оскаром, любовью всей моей жизни.
Как часто замечает Ханна, меня немного вводит в заблуждение, когда я называю парня, который познакомился с другой женщиной на корпоративном семинаре по науке о данных, а через две недели позвонил мне в слезах и сказал, что влюбился в неё, «любовью всей жизнь». И, клянусь, я понимаю иронию. Но мы с Оскаром давно знакомы. Он подарил мне мой первый поцелуй (с языком), когда мы были второкурсниками старшей школы. Он был моим парнем на выпускном балу, первым человеком, не являющимся членом семьи, с которым я поехала в отпуск, тем, на чьем плече я рыдала, когда его приняли в колледж его мечты на Среднем Западе, ровно в семи штатах от меня.
На самом деле, мы неплохо справлялись с этим в течение четырех лет учебы в колледже на расстоянии. И нам удавалось проводить лето вместе, за исключением случаев, когда я была на стажировке, что было… ну да, каждое лето, кроме первого года обучения, и тогда у меня был учебный лагерь по программированию в UCSB, так что… ага, каждое лето. Так что, может быть, и не было совместного лета, но в итоге у меня было убийственное резюме, и это было здорово. Даже лучше.
Когда мы закончили колледж, Оскару предложили работу в Портленде, и я собиралась последовать за ним и найти там что-нибудь, но я поступила в аспирантуру Калифорнийского технологического института, что было слишком хорошей возможностью, чтобы упустить её. Я действительно думала, что мы могли бы провести ещё пять лет на расстоянии, потому что Оскар был отличным парнем и таким терпеливым и понимающим — до начала моего третьего года. До того дня, как он позвонил мне по FaceTime, плакал, потому что встретил кого-то другого, и у него не было другого выбора, кроме как расстаться со мной.
Я плакала. Я следила за его новой девушкой в Instagram. Я съела столько мороженого Talenti (соленый карамельный трюфель, парфе с черной малиной и ванилью, а в особенно постыдную ночь манговый щербет растворился в горшочке Midori sour; я полон сожалений) сколько весила сама. Я коротко подстриглась, и мой парикмахер назвал её самой длинной стрижкой в истории боб-каре. Мне было невыносимо оставаться одной, поэтому я неделю спала в кровати Мары, потому что Ханна слишком много ворочается, и я уверена, что за пять лет нашей совместной жизни она меняла постельное белье дважды. Около десяти дней я была совершенно, душераздирающе убитая горем. А потом.
Потом я была более или менее в порядке.
Серьезно, учитывая, что Оскар и я были вместе почти десять лет, моя реакция на одностороннее расставание была не чем иным, как чудом. Я сдала все экзамены и лабораторные работы, провела лето, путешествуя по Европе на поезде с Марой и Ханной, а пару месяцев спустя я была потрясена, осознав, что не проверяла Твиттер девушки Оскара уже несколько недель. Ха.
— А может быть, это была не настоящая любовь? — Я поймала себя на том, что спрашивала своих друзей о Мидори соур (без мангового щербета; к тому времени я восстановила своё достоинство).
— Я думаю, что есть много видов любви, — сказала Ханна. Она устроилась рядом со мной в нашей любимой кабинке в Joe's, ближайшем к нашей квартире аспирантском баре. — Может быть, ваши отношения с Оскаром были ближе к братско-сестринским, чем к чему-то, напоминающему страстный роман между родственными душами? И вы всё ещё общаетесь. Вы знаете, что по-прежнему любите друг друга как друзья, поэтому твой мозг знает, что нет необходимости оплакивать его.
— Но вначале я была очень, очень опустошена.
— Ну, я не хочу проводить сеанс психотерапии…
— Ты точно хочешь провести сеанс психотерапии.
Ханна улыбнулась, довольная. — Хорошо, если ты настаиваешь. Интересно, может быть, ты была более опустошена из-за мысли о том, что можешь потерять свою безопасную гавань — человека, который был рядом с тобой с тех пор, как вы были детьми, и обещал быть рядом с тобой всегда, — чем мысль о потере самого Оскара. Может быть, он был своего рода костылем?
Оливия — аспирантка-биолог, которая не верит в любовь. Пытаясь убедить свою лучшую подругу в том, что у нее есть отношения, она целует первого, кто попадается ей на глаза. К удивлению Оливии, симпатичный преподаватель Адам решает ей подыграть.
Ученый никогда не должен сожительствовать со своим раздражающе горячим заклятым врагом — это приводит к возгоранию. Мара, Сэди и Ханна — прежде всего подруги, и всегда — ученые. Несмотря на то, что их сферы деятельности могут привести их в разные уголки мира, все они могут согласиться с универсальной истиной: когда речь идет о любви и науке, противоположности притягиваются, а соперники заставляют вас гореть… Будучи инженером-экологом, Мара знает всё о деликатной природе экосистем. Они требуют баланса.
Потребуется морозная местность Арктики, чтобы показать этим соперничающим ученым, что их химия горит жарко. Мара, Сэди и Ханна — прежде всего подруги, и всегда — ученые. Несмотря на то, что их области исследований могут забрасывать их в разные уголки мира, все они могут согласиться с универсальной истиной: когда речь идет о любви и науке, противоположности притягиваются, а соперники заставляют вас гореть… У Ханны плохое предчувствие на этот счет. Мало того, что аэрокосмический инженер НАСА оказалась ранена и застряла на отдаленной арктической исследовательской станции, так еще и единственный человек, готовый взяться за опасную спасательную операцию, — ее давний соперник. Йен был для Ханны кем угодно: злодеем, который пытался наложить вето на ее экспедицию и разрушить ее карьеру, мужчиной, который являлся ей в самых восхитительных снах… но он никогда не играл роль героя.
Элизабет Энн Сэмсон была печальна. Чудес на свете не бывает. Ковбой — не пара для девушки из высшего общества. Только что же делать, если грубоватый Кэд Холлистер, которому, безусловно, нет дороги в элегантные гостиные дома Сэмсонов, — единственный мужчина в жизни Бесс, заставляющий трепетать ее сердце, единственный, ради обладания которым она готова на все?..
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…