Застава в степи - [15]

— Не ту сообразительность, — перебил его директор. — Вся сообразительность должна быть направлена на повышение успеваемости и дисциплины. Ты же знаешь: мы боремся за школу без второгодничества. И ты должен помогать нам в этом, а не поощрять всякие глупости.

Коля обиделся. Губы у него сжались, на скулах выступили красные пятна. Он пригладил волосы и тихо ответил:

— Хорошо, Николай Андреевич. Я выполню ваше распоряжение. Но вы неправы.

— Вот и договорились, — одобрительно закончил беседу директор, протирая стекла очков. И, сбросив со стола в плетеную корзинку листы морских баталий, начал поучать Колю:

— Надо придумать что-нибудь поинтереснее, а главное, чтобы в этом интересном была польза. Можно, скажем, провести сбор на тему «Цель нашего похода» или «Цени минуту»…

И тут Николай Андреевич начал говорить о том, сколько за одну минуту в стране выплавляется стали, добывается угля, нефти и газа, сколько выпускается всяких тканей, шьется пальто и костюмов… Он то понижал, то повышал голос, иногда поднимал указательный палец, иногда бегло взглядывал на нас. Я плохо слушал цифры, а больше следил за его голосом, выражением лица.

— Вот что такое минута! — воскликнул Николай Андреевич. — В докладе можно и местные факты использовать. Ну как, интересно, а? То-то. А то придумали «морской бой». Я Синицына за вчерашнюю выходку не буду вызывать, а как договорились: накажи его своей властью.

Так «Аврора» была отброшена еще на сто миль назад. И теперь, проходя по коридору мимо табло, на котором отмечался маршрут всей эскадры, мы опускали головы или отворачивались к окну и смотрели на вечно взъерошенных воробьев больше, чем они того заслуживали. Хорошо еще, что Коля списал боцмана не в присутствии всех, а один на один. Вызвал его в пионерскую комнату и приказал:

— Мичманку снять, угольник тельняшки отпороть, свисток передать мне. Получишь пятерку — приступишь к своим обязанностям. Вопросы есть?

— Есть. Чем же мне заниматься?

— У тебя вполне достаточно теперь свободных дней для изучения истории крейсера.

— Где же я эту историю возьму? В учебнике всего две строчки про «Аврору». И потом, может, я завтра получу пятерку.

— Свежо предание, — вздохнул Коля.

— А вот возьму и получу, — упрямо повторил Генка. — Что я, тупой, как бревно? Мне просто не хочется долго учить уроки.

— Вот, Синицын, так ты и не воспитал в себе силу ноли. А ведь мы об этом говорили еще три года назад. Помнишь?

Еще бы, разве можно забыть эту забавную историю с воспитанием воли. Было это еще в то время, когда мы, надрав носы, носили алые звездочки октябрят, а семиклассник Коля Попов в третий раз пришел к нам вожатым.

Ha сборе он сказал, что будет проводить беседу на тему о воспитании силы воли.

— Ну, что такое воля, вы все, конечно, знаете. У каждого из вас есть какие-нибудь недостатки. Наша с вами задача: найти их в себе и изжить…

Вожатый говорил о Зое Космодемьянской и Александре Матросове, об отважных полярниках и покорителях целины. Заглядывал то в одну, то в другую книжку, даже стихи продекламировал, но я так и не понял, как же нужно воспитывать в себе волю. Если бы воспитывать кошку или собаку, — думал я, — это понятно, а вот как воспитывать волю?

Дома я тогда долго не мог заснуть, лежал и все думал, думал… Хорошо бы изобрести такой аппарат, чтобы можно было с его помощью в человека заглядывать, как в стеклянную банку. Тогда я бы сразу отыскал в себе недостатки и заставил их слушаться меня.

Утром возле совхозного клуба я встретил Лену Тарелкину. Она уже тогда считалась, правда, среди учителей и родителей, а не среди нас, не по летам развитой и начитанной девочкой. «Вот уж кто точно знает, как воспитывать волю», — решил я.

Тарелкина сидела на корточках, одной рукой вытирала слезы, а другой совала куцей Жучке конфетку «Чио-Чио-Сан». Я думал, что собака не пропускает Лену и моя одноклассница задабривает ее. Я хотел прогнать Жучку, но Лена махнула рукой и жалобно попросила:

— Не надо, Сеня. Это я волю воспитываю.

— Глупая ты, Тарелкина, — сказал я. — Ее зовут не Воля, а Жучка.

Лена обиделась, перестала плакать:

— Сам ты глупый. Я лучше тебя знаю, что ее зовут Жучка. Я свою волю воспитываю.

Потом я увидел Генку и побежал к нему навстречу.

Мне очень хотелось знать, какие недостатки он нашел в себе и как думает с ними бороться. Но, увидев постное лицо друга, я сразу догадался: ничего он не нашел. Так и оказалось.

— Я задачник потерял, — сообщил Синицын. — Мне не до воли.

Я пожалел Генку и хотел предложить ему списать задачи у меня, но в это время к нам подошла сияющая Тарелкина и похвасталась:

— А я уже воспитала волю.

Она рассказала нам, что конфеты, которые любит, с сегодняшнего дня не будет есть, а будет отдавать собаке. Тут я заметил, что Генка сразу повеселел. У него даже какие-то искорки засветились в черных глазах. Они всегда у него появляются, если он хочет у кого-нибудь надуть.

— А я вот, наоборот, хочу приучить себя есть конфеты, да отец с матерью не дают их мне. Прямо не знаю, как я дальше буду воспитывать свою волю, — вздохнул Генка.

Лена быстро оглянулась и прошептала:

— Только под честное пионерское — никому! Я свои конфеты буду отдавать тебе! Вот и будем вместе воспитывать волю. Согласен?