Чейз встретил Ташин испуганный взгляд и галантно пояснил:
– По прическе. Правда, дорогая? – Он искал подтверждения, в котором уже не нуждался. Его глаза говорили, что он понял и это, и многое Другое.
И снова Джордж нарушил воцарившееся в комнате напряженное молчание.
– Точно. Вы правы. Вот это да, кроме прически, нет других отличий. Выходит, если бы одна выдала себя за другую, никто, черт возьми, ничего бы не заподозрил! – усмехнулся он, не догадываясь, что значили эти слова для Таши.
– Вот именно, – пробормотал Чейз, нагоняя на нее еще больший страх.
– Я.., я пойду посмотрю, как там ужин… – поспешила она ретироваться, не заботясь о произведенном впечатлении. Она пробежала сквозь стеклянные двери и остановилась, лишь схватившись руками за раковину.
Господи, он узнал! Боль пронзила ее насквозь, когда она поняла его тайный замысел: привезти Наталью в их дом. Он узнал и решил наказать ее.
– Что тут происходит? – спросила стоявшая в дверях Наталья.
От звука ее голоса Таша вздрогнула и обернулась.
– Думаю, это очевидно, – ответила она вяло, заметив, что сестра взяла себя в руки и недовольна увиденной картиной.
Наталья стояла руки в боки – воплощенное обвинение:
– И что за смысл в этом спектакле? Таша глубоко вздохнула, скрестив руки на груди, будто защищаясь.
– Чейз решил показать мне, что знает: я – это не ты.
– Разумеется, ты не я! Он прекрасно это знает! – воскликнула Наталья, но тут же осеклась:
– Знает ли? – Она не сводила глаз с Таши, рассматривающей рисунок на паркете. – Господи, ты ему не сказала, так ведь? Ты притворилась мной!
Наталья сделала круг по комнате, пытаясь собраться с мыслями.
– Немудрено, что он повел себя так странно сегодня днем. Я ожидала, что он разозлится на меня, в конце концов ведь я его бросила, а он был в шоке. Вот оно что! Он не догадывался, что нас двое. Думал, что я – это ты. Потому что ты сказала ему, что ты – это я. – Она расхохоталась. – Господи, а я-то гадала, почему он так мило пригласил нас на ужин. Думала, это значит, что он простил меня, раз уж женился на ком-то. А он все это время радовался, что женился на мне!
Таша нахмурилась и отошла от раковины.
– Если ты способна только злорадствовать, лучше возвращайся в комнату! – огрызнулась она, взяв прихватки и доставая овощи из духовки.
Наталья покачала головой.
– Кто бы подумал, мисс Благочестие! Тебе повезет, если выпутаешься без потерь!
Все зашло слишком далеко. Таша швырнула сковороду на стол и обернулась к сестре.
– Мне не нужны его чертовы деньги! Меня тошнит от тебя!
Прислонившись к стене, Наталья наблюдала, как Таша, закусив губу, пыталась успокоиться.
– Ну-ну, я понимаю, что ты любишь его, – произнесла она с наигранным сочувствием, – но тебе стоило рассказать ему, Таша. Ты ведь знаешь, что он тебя не простит.
Именно этого Таша и боялась больше всего. Она зажала уши руками.
– Замолчи! Ради Бога, замолчи! – закричала она в отчаянии.
– Что-то не так? – раздался у двери спокойный голос Чейза, и обе женщины обернулись.
– Все нормально, – солгала Таша, мечтая, чтобы они остались с ним наедине и могли поговорить. Но нет, Чейз все просчитал: он не хотел облегчать ситуацию. Сначала ей предстоит поучаствовать в его спектакле и при этом постараться не ударить лицом в грязь. – Ужин готов. Если мы не сядем за стол сейчас, он остынет. Я все принесу, пока ты усадишь наших гостей.
Следующие часы были худшими в Ташиной жизни. Чейз был в ударе, напропалую развлекая гостей. И им это казалось естественным. Даже Наталье. Свой гнев он приберег для жены, и Таша знала, что настоящий кошмар начнется, когда за гостями закроется дверь. Она держалась как нельзя лучше, но есть не могла.
Наталья же веселилась, уверенная в своем обаянии. Ее радость бы улетучилась, если бы она разглядела презрение во взгляде Чейза. Он увидел ее в истинном свете, что, впрочем, не подвигло его лучше отнестись к жене. Напротив, как Таша и опасалась, он, вероятно, полагал, что они с сестрой – два сапога пара, что она – такая же авантюристка, как Наталья, корысти ради вышедшая замуж за старика.
Наконец Джордж поспешил откланяться, объяснив, что рано утром они возвращаются на Западное побережье. Чейз проводил их до машины, а Таша осталась дома. Бродя по холлу, она молча вглядывалась в пустоту.
– Итак, мы одни, – произнес Чейз у нее за спиной, и, набравшись мужества, она посмотрела ему в глаза.
– Это было жестоко. – И увидела лишь циничный изгиб его губ.
Серые глаза дразнили ее незнакомым холодным блеском. Приблизившись к ней, он взял ее за щеку, будто пародируя когда-то исполненный нежности жест.
– Милая, верная моя женушка, ты правда думала, что я не узнаю? – спросил он зло, и у Таши сердце ушло в пятки.
– Чейз, пожалуйста… – Она не знала, с чего начать, как объяснить, почему она так поступила.
– Я задал тебе вопрос, Таша! – крикнул он. – Ты думала, я не узнаю?
Она хотела бы солгать, но не могла:
– Да.
Чейз тяжело вздохнул, прошел мимо нее к бару и, наполнив стакан, почти опустошил его, прежде чем взглянул на нее снова.
– Как я мог считать, что знаю тебя! Я совсем тебя не знаю!
– Это неправда, – возразила она. – Ты все обо мне знаешь.
