— Так что стряслось?
Марни молча, взглянула на нее. Они с Кристин вместе поступали на работу в школу Фолкнер-Бич, тогда и познакомились. В прошлом году Кристин не позволила перерасти своему роману с Доном, местным врачом, в нечто большее, потому что это вредило их дружбе. Такая самоотверженность была для Марни важнее, чем кипы мятых скатертей и полотенец.
— Крис, только два человека знают то, о чем я сейчас тебе расскажу, — неуверенно произнесла она. — Один живет в Австралии, другой в Бернхэме. Все, что ты услышишь, должно остаться между нами, хотя история, довольно невероятная.
— Выкладывай, я вся горю, — отозвалась Кристин, и Марни медленно, затем быстрее принялась рассказывать. События будто заново проносились у нее перед глазами. Она рассказала о Тэрри, о школьном вечере, о частной клинике и о ребенке, о Кэле и о вчерашней встрече.
— Со вчерашнего дня от них не было никаких вестей. Да я и не жду их, — закончила она и сделала очередной глоток вина.
Немного подумав, Кристин заговорила.
— Так или иначе, радость моя, Кэл не сможет жить как раньше, делая вид, что ты не существуешь. И Кит захочет снова тебя увидеть, как только более или менее придет в себя.
— Я так не думаю. Она меня ненавидит, а он считает, что я все подстроила. Все кончено.
— Ты должна быть сильной! Должна драться за нее!
— Как?! — выкрикнула Марни. — Знаешь, сколько бессонных ночей провела я в последнее время? У меня только один выход: пойти к школьному начальству и попросить о переводе куда-нибудь в Кейп-Брэнтон.
— Ты хочешь убежать?
— Именно.
— Ты не можешь так поступить! Она твоя дочь!
— Я знаю, Крис, — тихо ответила Марни.
— О, Марни, прости. — Кристин поставила бокал и неуклюже обняла подругу за плечи. Потом секунду подумала и с любопытством спросила: — А как он выглядит?
— Ах, да. Он горбун, — невозмутимо сообщила Марни.
— Хм... Марни. Должно же быть что-то, в чем я действительно могу тебе помочь.
— Попроси, чтобы меня перевели в Кейп-Брэнтон на должность библиотекаря.
— Ни за что!
— Ну, что ж, — вздохнула Марни, — спасибо, что выслушала... а теперь мне просто не терпится попробовать твоего рыбного гуляша. Впервые за много дней я чувствую, что голодна.
После еды они пошли в забегаловку «У Дона», а затем прогулялись по пляжу. Вернувшись, домой, Марни рухнула в постель и тут же заснула, на сей раз без всяких кошмаров.
Прошло несколько дней. На деревьях распускались первые почки, все вокруг цвело и зеленело. Марни и Кристин сделали ревеневую приправу. В конце недели Марни отправилась поплавать на байдарке. Дни становились длиннее, и солнце грело все жарче.
Несмотря на попытки Кристин расшевелить ее, Марни тосковала. Она и сама не знала, как ей удается переносить страдания, рвущие ее бедную душу.
Она пыталась не думать о Кэле, но чувствовала, что три встречи с ним пробудили в ней сильнейшую чувственность, дремавшую много лет. Ей впервые хотелось любить и быть любимой.
В первый по-настоящему жаркий день, Марни вернулась домой около четырех часов, переоделась в короткие шорты и майку до пояса и отправилась на пляж с черным соседским лабрадором. Они играли в мяч, и оба основательно промокли. Марни много смеялась.
Может, и Миднайт смеется? — подумала она о собаке, умильно глядя, как пес отряхивается и устало ложится на берег, высунув алый язык.
Марни снова бросила резиновый мяч в воду и вдруг услышала позади шаги. Она с улыбкой обернулась, ожидая увидеть соседа.
— Кэл!
У нее опустились руки. Кэл выглядел хмурым и задумчивым.
Внезапная мысль как будто перевернула все ее нутро, и она побелела.
— Ч-что-нибудь с Кит?
Зачем еще он мог здесь появиться?
Она почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Неужели обморок так и бывает? — подумала Марни.
В мгновение ока Кэл очутился возле нее и подхватил, не давая упасть.
— Кит в порядке, — ответил он, — с ней ничего не случилось. Простите, Марни, я не хотел вас пугать.
Миднайт выбежал из воды, бросил мяч и встряхнулся, окатив Марни и Кэла холодной водой. Марни дважды глубоко вздохнула и вновь услышала голос Кэла:
— Это ваша собака?
— Нет, не моя. Нам нечего обсуждать, Кэл, вам лучше уехать.
— Я бы тогда не появился.
— Я не намерена становиться вашей любовницей, Кэл. Снова увидеть Кит я тоже пытаться не стану. Сейчас я иду домой и хотела бы, чтобы вы поступили так же.
Марни повернулась и пошла к дому, чувствуя Кэла за спиной. Поднявшись по тропинке, она отослала Миднайта к соседям и, открыв дверь своего дома, вошла. Кэл вошел за ней, не дожидаясь приглашения. Она повернулась к нему и сложила руки на груди, мысленно жалея о своем весьма откровенном наряде.
— Как вы узнали, где я живу?
Он иронично улыбнулся:
— Последовал вашему примеру и справился у местной бензозаправке.
— Очень смешно. И часто вы врываетесь в чужие дома?
— Успокойтесь, Марни, я не звонил так долго лишь потому, что был уверен — вы немедленно бросите трубку. Почему бы вам не пойти переодеться? Вам не холодно? Поговорить можно и потом.
— Вообще-то я не желаю что-либо с вами обсуждать, так что лучше вам просто уйти. Желательно навсегда.
— Вообще-то я пришел сказать вам, что вы выиграли, и я готов в вашем присутствии съесть собственную шляпу. Однако я не начну унижаться до тех пор, пока вы не переоденетесь. Видите ли, в данный момент я совершенно не в состоянии говорить или думать о чем бы то ни было. Я вижу лишь ваши длинные ноги, и они сводят меня с ума, черт подери.
