Защитник - [40]

— Подождите секунду. Я должен дать вам бронежилет. Он в багажнике. — Стро остановился, Баттон вылез. — Понимаю, что глупо, но таковы правила Управления полиции Лос-Анджелеса. — Баттон поднял руки, обмеряя плечи Стро и ухмыляясь, как будто шутит. — На самом деле есть только один размер, он подходит всем, но так положено.

Процедура измерения плеч позволила Баттону беспрепятственно приблизиться. Он ухватил Стро за запястье, завернул ему руку за спину и толкнул на капот.

— Стоять. — И Баттон застегнул на нем наручники, а потом стал обыскивать на предмет оружия. — Вы арестованы. Не вертитесь.

— Что такое, Баттон? Что вы делаете?

— Джек Стро, значит? Я знаю, ты не Джек Стро. Я только что с ним разговаривал.

Детектив Джерри Баттон уловил какое-то движение между двумя рядом стоявшими машинами, но человека не увидел, даже когда его внимание привлек громкий гудок, похожий на долгий страдальческий вой. Что-то дважды ударило его, он покачнулся, и Кенни выстрелил еще раз. Баттон упал на четвереньки, вытаскивая пистолет, и тут «краун-виктория» с тонированными стеклами вырвалась из потока транспорта и резко свернула на стоянку, так что из-под колес дым пошел. Баттон увидел Футардо, ее огромные черные глаза — она спешит спасти его!

— Нет, моя радость, — сказал Баттон.

Кенни выстрелил ей в лобовое стекло, потом подбежал к машине и выстрелил прямо в окно.

Баттон уже вытащил пистолет, но фальшивый Джек Стро закричал:

— Баттона! Сперва Баттона!

Не успел Баттон расстрелять обойму, как Кенни выстрелил еще раз, и его тупонос замолчал. Кенни подхватил пистолет и перевернул Баттона на спину в поисках ключа от наручников, потом освободил Стро.

Кенни опустил пистолет, заслонив солнце, и на Баттона уставилась черная круглая дырка ствола. Потом пистолет исчез. Баттон подумал, что он умер, но тут Кенни качнулся и упал, и Баттон увидел, как Футардо с забрызганным красным лицом высунулась из окна, целясь в кого-то.

Фальшивый Джек Стро спокойно поднял револьвер Кенни и дважды выстрелил в нее сквозь стекло.

Баттон хотел схватить его за ноги, но руки не двигались. Попытался позвать на помощь, но смог исторгнуть только мычание; на губах запузырилась кровавая пена.

Тогда Джек Стро посмотрел на него сверху вниз, прицелился и выстрелил.

— Это Билл Рэйни. Вы знаете меня как Уильяма Смита.

Пайк прижал джип к тротуару.

— Я узнал вас. Где она? Она жива?

— Да, пока жива, но он убьет ее.

Рэйни икнул, но Пайк догадался, что это рыдание. Рэйни плакал. Пайк замолчал, дал ему десять секунд. Рэйни захлестывала истерика, но Пайку нужно было, чтобы он успокоился и начал думать.

— Как он выглядит?

— Не знаю. За все эти годы я ни разу не видел его. Мы скрывались. Он убил бывшего бойфренда Розы. Убил мою сестру, мою бывшую жену — и продолжает убивать.

— Зачем вы мне звоните?

Рэйни ответил не сразу:

— Я не могу позвонить в полицию. Вы понимаете, что такое боливийцы? Сколько я протяну в тюрьме? Сколько протянет она?

Пайк снова промолчал, и Рэйни продолжал:

— Вы ведь наемник, да? Я заплачу вам.

— Двенадцать миллионов долларов?

Рэйни засмеялся:

— Кто вам это сказал, полиция?

— Да.

— На самом деле восемь миллионов двести тысяч.

— Пусть так. Вы заплатите мне восемь миллионов двести тысяч?

— Их уже нет. Я отдам вам все, что осталось. Триста сорок две тысячи и мелочь.

— Не надо. Почему вы убили Азару и Эскуара?

— Черт, все-то вы знаете. Она была права насчет вас.

Интересно, что он имеет в виду, подумал Пайк, но продолжал давить:

— Так почему вы их убили?

— Потому что они хотели, чтобы я уехал. Хотели увезти меня в Мексику. А я не могу уехать без нее. Я ее люблю.

Пайк медленно вздохнул.

— Вы точно знаете, что она жива?

— Была жива, сейчас посмотрю, шестнадцать минут назад. Когда оставила последнее сообщение.

Пайк посмотрел на часы. Четыре двадцать две.

— Она отправляет сообщения?

— Да. Потому что я не отвечаю на звонки, черт возьми. Я боюсь. Только так я смогу его обмануть. Но скоро мне придется позвонить.

— Почему?

— Она велела мне позвонить в шесть. Он разъярен тем, что не может меня найти. Если я не позвоню в шесть, она сказала, он убьет ее.

— Он хочет получить деньги.

— Он говорит, что хочет, но это ерунда. Боливийцы хотят нашей смерти. Только этого им и нужно.

— Где вы?

— А, сейчас? В Голливуде. Позади одного ресторана — как его? — «Муссо и Франк».

Пайк понял, как собирается действовать киллер, и стал разрабатывать план. Он назначил Рэйни встречу ровно в половине шестого. Чтобы было время прихватить кое-что и позвонить Элвису Коулу. А когда они начнут, то шевелиться придется быстрее.

Рэйни сказал:

— Так вы поможете?

— Да.

— И что вы хотите сделать?

— Продать вас.

Через двадцать две минуты Пайк вышел из джипа, а Рэйни — из «приуса». Дело происходило на парковке позади ресторана на бульваре Сансет.

Рэйни казался слабым и сморщенным, словно его тело реагировало на то, что вся его жизнь идет ко всем чертям.

Пайк заломил его руку и толкнул к своему джипу:

— Руки за голову, ноги на ширину плеч.

Рэйни повиновался не сопротивляясь.

Пайк не нашел у него ничего, кроме ключей, бумажника и телефона. Открыв пассажирскую дверь джипа, он втолкнул Рэйни внутрь, затем обошел машину и сел за руль. Как только Пайк закрыл дверь, Коул с заднего сиденья подался вперед и положил руку на плечо Рэйни.