Защитник 80-го уровня - [54]

Представьте себе, сей абсурд еще не венчает приговор. Подлинный шедевр впереди. Читаем: «Ненависть и религиозная вражда со стороны подсудимых проявлялись и в ходе судебного заседания, что было видно по реакции, эмоциям и репликам подсудимых в ходе допроса потерпевших и свидетелей».

Когда слушал трансляцию в интернете, не поверил своим ушам. Когда читал, отказывался верить своим глазам. Считал, что такого не может быть, потому что не может быть никогда. Сказать, что суд грубо нарушил закон, – значит ничего не сказать. Признавать поведение подсудимых на суде доказательством их виновности в предъявленном обвинении уголовно-процессуальное право категорически запрещает с момента возникновения современного судопроизводства, то есть уже более двух веков. Элементарная юридическая грамотность не позволяла суду ссылаться на поведение подсудимых как на обвинительную улику в самых что ни на есть расправных, фальсифицированных делах. Поэтому ссылку в приговоре на поведение подсудимых в ходе процесса как подтверждающее обвинение иначе, как чудовищным попранием основ уголовного процесса, назвать не могу. Перед нами чистое ноу-хау – побег с территории законности.

По приговору плачут такие основания отмены, как «выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании» и «неправильное применение уголовного закона».

Беда страны – низкое уважение к суду. Но суд, попирающий закон, не заслуживает уважения. Он заслуживает презрения. Это не суд. Это косметика.

2012

Постскриптум Дело, уничтожившее Советский Союз

В середине 1980-х гг. уже прошлого, на удивление моего, увы, уходящего поколения, века страна вздрогнула от вскрывшихся в Узбекской ССР масштабов хищений и коррупции.

Природа социалистического строя исключает коррупцию?

Экономическая и должностная преступность в СССР никогда не исчезала. И размах ее по мере постепенного улучшения жизни населения и роста денежной массы в стране увеличивался. Каковы социально-экономические условия, такова и преступность. Советский Союз был страной неизлечимого тотального дефицита.

Хронически не хватало любых качественных товаров. Из советского лексикона исчезло слово «купить», его заменило – «достать». Уродливая государственно-монополистическая экономика порождала воровство, прежде всего в торговле, и именно оттуда тянулись взятки за «крышевание» в правоохранительные органы, советский, партийный и хозяйственный аппараты.

Когда председатель Комитета государственной безопасности Юрий Андропов вошел в 1976 г. в состав Политбюро Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, он сделал ставку на борьбу с коррупцией как важную составляющую своего продвижения к посту главы государства и продолжил ее, став Генеральным секретарем ЦК КПСС. При Андропове были возбуждены и расследованы крупные уголовные дела: «меховое», «рыбное (дело «Океанов»)», «московское торговое», «краснодарское курортно-черноморское»; осуждены сотни торговых работников и чиновников, в том числе несколько высокопоставленных, а кое-кто расстрелян: заместитель министра рыбного хозяйства Рытов, директор столичного гастронома «Елисеевский» Соколов и даже женщина – руководитель треста ресторанов и столовых Геленджика Бородкина («Железная Белла»).

Но «узбекское дело» существенно отличалось от предыдущих «мафиозных».

Прежде всего информационно. Относительно организованной преступности советские люди оставались в неведении. Статистические данные были засекречены, а об упомянутых выше колоссальных хищениях и взяточничестве телевидение и печать молчали – не более пары невнятных публикаций в региональной печати. Термин «коррупция» находился под запретом. Он нес идеологическую нагрузку и употреблялся исключительно для обличения пороков капитализма.

«Сама природа социалистического строя коррупцию исключает», – вещала советская пропаганда. А тут в новостях Центрального телевидения (другого в стране не было) появляется постановочная картинка: гора изъятых у преступников ценностей в смотровом зале Прокуратуры СССР – пачки денег, золотые слитки и монеты, ювелирные изделия. И в комментариях замелькало это страшное слово «коррупция», повеяло гласностью. Борцы с коррупцией следователи Т. Гдлян и Н. Иванов сделались любимцами всей страны.

Впечатлял список привлеченных к уголовной ответственности сановников: председатель Совета Министров Узбекской ССР, все руководство министерства внутренних дел и хлопкоочистительной промышленности Узбекистана, первый заместитель министра внутренних дел СССР, зять всего несколько лет назад почившего Генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева Юрий Чурбанов, начальники региональных управлений хлопковой отрасли, директора хлопкозаводов. Но главное – арестованные партийные «шишки»: пять секретарей ЦК КП Узбекистана, двенадцать секретарей обкомов, три десятка – райкомов. Ничего подобного ранее не наблюдалось.

Отчеканенная в Программе КПСС формула «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи», в истинности которой ни на мгновение не должны были усомниться жители страны Советов, полностью вывела партийных руководителей из-под закона. Попытка следствия по краснодарскому «курортному делу» привлечь к ответственности партийных функционеров районного (геленджикского) звена стоила карьеры заместителю прокурора СССР Виктору Найденову и, скорее всего, повлекла расстрел «железной Беллы», давшей показания на партийных функционеров-взяточников.