Защита поручена Ульянову - [9]
В деле Красноселова бесхлебье непосредственно не играло роли. Но голод, тяжко придавивший Россию, определял в каких-то пунктах и поведение подследственного.
Красноселов упрямо твердил о полной своей непричастности к краже денег у самарского мещанина Сурошникова.
А как обвинительный акт? Достаточно ли веско и доказательно звучал в нем голос изобличения?
«7 июля 1892 года служивший поваром в кухмистерской Шустермана, что на Троицкой улице города Самары, Вильгельм Мникель (л. д. 23, оборот) сообщил полицейскому служителю Василию Арсеньеву (л. д. 19), что у посетителя названной кухмистерской отставного рядового Василия Красноселова вдруг появились откуда-то деньги, каковых прежде не было».
Первый устой обвинения: не было ничего - и вдруг стало. Значит, украл. И тонко-то как… Вроде бы глуховатое эпическое повествование об уголовном случае: «7 июля 1892 года служивший поваром в кухмистерской
Шустермана»… Ан, нет - улика. Рассказ о преступлении - и он же улика. И тотчас же готовый «свидетель» - «служивший поваром в кухмистерской Вильгельм Мни-кель».
Но двинемся дальше.
«Арсеньев Красноселова задержал (как уж тут не задержать!) и доставил во 2-ю полицейскую часть, где по обыску у Красноселова в сапоге, за чулком, был найден кредитный билет 100-рублевого достоинства, хотя по словам того же Арсеньева и полицейского служителя Палладия Александрова (л. д. 21) задержанный перед обыском уверял, что у него нет денег. По отысканию этих ста рублей Красноселов утверждал, что деньги его собственные, но не мог ничем этого доказать».
Второй устой: не доказал, что «катерника» твоя, - значит, чужая, ворованная. И парочка свидетелей - полицейский служитель Василий Арсеньев и полицейский служитель Палладий Александров.
Далее говорилось:
«…а ключнику арестантского помещения Андрею Ан-тиохину (л. д. 22) на его расспросы о том же ответил: «Тебе какое дело, заря мне дала».
Заря?
Значит, кража была на зорьке?
Новый, третий устой обвинительного акта - свидетельство ключника арестантского помещения.
За третьим - четвертый:
«9 того же июля во 2-ю часть поступило заявление мещанина Степана Сурошникова (л. д. 13) о том, что в первых числах июля, во время отлучки его с женою из дому, из незапертой комнаты и стоявшего в ней сундука были похищены деньги кредитными билетами: один в 100, один в 10 и один в 3 рубля».
А вот и потерпевший - торговец квашеной капустой Степан Сурошников с его обвиняющими резонами, по смыслу которых «Красноселов был вхож в его дом, несколько раз покупал у него капусту и что никого другого он не имеет основания подозревать в краже, ибо в доме своем живет лишь со своей женою, не держа ни прислуги, ни квартирантов, так что больше сделать кражу некому».
Некому!
Некому больше в губернской Самаре в голодный год выкрасть деньги из незапертой комнаты и незапертого сундука.
Ленин просил в суде понизить Красноселову наказание на две степени, на два пункта милосердия против нижней меты. А несколько раньше, в том же судебном присутствии, но перед другими судьями - об оправдании. Я предполагаю - просил, ибо развитие событий, их логика вели именно к такой просьбе.
Объясняю.
Старый русский суд с участием присяжных - это два суда: «суд улицы», жюри - двенадцать присяжных заседателей, и суд чиновный - коронное профессиональное трио. Первые (судьи факта) говорят: «Нет, не виновен», либо «Да, виновен», либо, наконец, «Да, виновен, но заслуживает снисхождения». Объявляют подсудимого преступником, но не наказывают. Наказывают вторые - судьи права. Приняв обвинительный вердикт «Да, виновен», эти вторые отвешивают пуды лиха по собственному усмотрению. А перед тем как это сделать, запрашивают мнение адвоката и прокурора, уже сказавших свои речи перед присяжными.
Защитительное слово Ленина погребено под чугунного плитой пустейшей обозначительной ремарки из четырех слов: «Защитник произнес защитительную речь». А вот его суждения о размере наказания сохранились.
Почему ж, однако, перед коронным трио Ленин не повторяет своих требований об оправдании?
Очевидно, потому, что бессмысленно требовать там, где невозможно удовлетворение. Судьям права остается сказать «б» (и только «б»), так как «а» уже сказано судьями факта. Статья 820 Устава уголовного судопроизводства ждет от сторон не критики приговора присяжных, а «заключения относительно наказания и других последствий виновности».
Зло уже накатилось. Невиновный под колесами. Остается одно - отвести чрезмерную жестокость. Два пункта милосердия, двумя степенями ниже низшего предела - этого требует Ленин.
И берет с боя.
Коронные читали с форменного листа:
«Ввиду признания подсудимого заслуживающим снисхождения, за силою 820 ст. Уст. Суд. и по обстоятельствам дела правильным представляется понизить наказание на две степени и определить таковое Красноселову по 3 степени 31 статьи Уложения в средней мере».
Не столь длительная тюрьма.
Выигрыш? Против позиции товарища прокурора о размере наказания - безусловно. Против истины - жестокое поражение.
На этом ли, однако, торжестве зла обрывала свой бег судебная история Красноселова? Нет! Внутренний голос говорил: нет, память повторяла мысль Ленина в ее общем значении: надо уметь начинать сначала, если дело заходит в тупик. Ленин умел. Он непременно должен был начать сначала и здесь. Но как и перед кем?
Семипалатинск. Лето 1927 года. Заседание Военной Коллегии Верховного суда СССР. На скамье подсудимых - двое: белоказачий атаман Анненков, получивший от Колчака чин генерала, и начальник его штаба Денисов. Из показаний свидетелей встает страшная картина чудовищного произвола колчаковщины, белого террора над населением Сибири. Суд над атаманом перерастает в суд над атаманщиной - кровным детищем колчаковщины, выпестованным империалистами Антанты и США. Судят всю контрреволюцию. И судьи - не только те, кто сидит за судейским столом, но и весь зал, весь народ, вся страна обвиняют тысячи замученных, погребенных в песках, порубанных и расстрелянных в Карагаче - городе, которого не было.
Роман Вениамина Шалагинова рассказывает о крахе колчаковщины в Сибири. В центре повествования — образ юной Ольги Батышевой, революционерки-подпольщицы с партийной кличкой «Кафа», приговоренной колчаковцами к смертной казни.
Биография американского писателя Джеймса Фенимора Купера не столь богата событиями, однако несет в себе необычайно мощное внутреннее духовное содержание. Герои его книг, прочитанных еще в детстве, остаются навсегда в сознании широкого круга читателей. Данная книга прослеживает напряженный взгляд писателя, обращенный к прошлому, к истокам, которые извечно определяют настоящее и будущее.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
«Несколько лет я состояла в эзотерическом обществе, созданном на основе „Розы мира“. Теперь кажется, что все это было не со мной... Страшные события привели меня к осознанию истины и покаянию. Может быть, кому-то окажется полезным мой опыт – хоть и не хочется выставлять его на всеобщее обозрение. Но похоже, я уже созрела для этого... 2001 г.». Помимо этого, автор касается также таких явлений «...как Мегре с его „Анастасией“, как вальдорфская педагогика, которые интересуют уже миллионы людей в России. Поскольку мне довелось поближе познакомиться с этими явлениями, представляется важным написать о них подробнее.».
Книга рассказывает о жизни и главным образом творческой деятельности видного советского авиаконструктора, чл.-кор. АН СССР С.А. Лавочкина, создателя одного из лучших истребителей времен второй мировой войны Ла-5. Первое издание этой книги получило многочисленные положительные отклики в печати; в 1970 году она была удостоена почетного диплома конкурса по научной журналистике Московской организации Союза журналистов СССР, а также поощрительного диплома конкурса Всесоюзного общества «Знание» на лучшие произведения научно-популярной литературы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.