Защита никогда не успокаивается - [69]

— Хорошо, — ответил я. — Я наведу справки. Мне нужно поговорить с Джорджем Макгратом и решить, что можно сделать. Но только вы, без магнитофона и стенографистки.

— Ну что же, — согласился он, — я позвоню вам через денек-другой.

Я поговорил о Тэни с несколькими адвокатами, с Шерри и Донованом. Все говорили о нем только хорошее. Особенно мне понравилась характеристика одного из адвокатов:

— Самый потрясающий парень из всех, кого я знаю, — заявил он. — Его бесполезно подвергать перекрестному допросу — он всегда говорит только правду, даже тогда, когда это грозит разрушить обвинение, и чуть не свел с ума нескольких прокуроров, уже после суда разыскивая доказательства, что осужден невиновный человек. Можете доверять Энди. Его слово — чистое золото.

Суд над Нассером закончился 26 июня. Его признали виновным в предумышленном убийстве и отправили в Уолпол, в камеру смертников. У меня набралось около сотни возражений, и я заявил, что буду обжаловать вердикт.

Вскоре после суда Джордж и я встретились с Тэни и Донованом, чтобы обговорить условия допроса Де Сальво. Мы решили, что Донован и Тэни будут допрашивать Де Сальво в присутствии Макграта. За Де Сальво сохраняется право не свидетельствовать против себя и давать показания в присутствии адвоката. Вся полученная информация может быть использована только для помощи врачам при определении ими состояния больного. Бостонский удушитель сделает признание полиции, но оно не будет использовано в суде в качестве доказательства.

Боюсь, это решение вызвало бы недоумение публики — самая распространенная реакция была бы: «Если они знают, что этот парень — Удушитель, почему его не судят?»

И все же у сделанного нами имелся прецедент. По законам штата Массачусетс, врач, получивший информацию от человека, которого обвиняют в совершении уголовного преступления, не может использовать эту информацию против него. В противном случае ни один здравомыслящий адвокат не позволит своему клиенту подвергнуться психиатрическому обследованию. Кроме того, в данной ситуации наш план был единственно приемлемым решением. Я хотел, чтобы Де Сальво не отправили на электрический стул, а обследовали; власти хотели закончить расследование. И в том, и в другом случае личность Удушителя должна быть бесспорно установлена. Это возможно сделать только при полицейском допросе, если они сопоставят его воспоминания со множеством мелких деталей убийств.

К моменту первой встречи Боттомли «слегка» изменил условия. Прежде чем Тэни с Донованом начнут допрос, он войдет один с Макгратом и задаст Де Сальво несколько важных вопросов; это не займет много времени.

Июльским днем к Бриджуотеру подъехали пять машин. Макграт, Асгерсон и я приехали поодиночке; Тэни, Боттомли и Ди Наталь прибыли в патрульной машине без опознавательных знаков, а Донован и Шерри — в бостонской полицейской машине. Тэни и Ди Наталь привезли одежду и другие вещественные доказательства, чтобы использовать их для проверки Де Сальво.

Мы собрались в кабинете Гохана, а Боттомли с Макгратом отправились беседовать с Де Сальво. Пятнадцати минут будет достаточно, уверял Боттомли. Пробыл же он там пять часов.

Никто не удивился, когда он заявил, что сам будет проводить все допросы Де Сальво. В последнюю минуту я согласился использовать магнитофон, но при условии, что получу копии записей. Материалы эти передавались следователям для проверки уже известных фактов и вновь поступившей информации.

По мере того как Де Сальво, убийство за убийством, вспоминал карьеру Удушителя, деталей набиралось все больше и больше. Он знал, что под кроватью Биверли Сэменс, жертвы номер восемь, лежала записная книжка; что к дверям Патриции Биссет были прикреплены рождественские колокольчики. Он нарисовал точные планы квартир своих жертв. Сказал, что взял плащ из квартиры Анны Слизерс и накинул его поверх футболки — окровавленную рубашку и куртку пришлось снять. Следователи выяснили, что миссис Слизерс купила два одинаковых плаща и один из них отдала родственнице. Они показали этот плащ Де Сальво вместе с другими плащами разного фасона, и он выбрал именно его.

Кроме того, Де Сальво добавил к списку жертв еще двух — Мэри Браун и Мэри Муллен. Об убийстве Муллен ничего не было известно. Когда восьмидесятипятилетнюю женщину нашли мертвой в собственной квартире, то смерть ее зарегистрировали как естественную. Но Тэни и Ди Наталь сумели провести проверку, и Де Сальво подробно описал обстановку ее квартиры. Альберт сказал, что она повисла у него на руках, когда он собирался задушить ее. Она напомнила ему бабушку.

— Я старался удержать ее, — рассказывал Альберт, — не хотел, чтобы она упала на пол.

Он описал неудачное нападение на девушку-датчанку. Де Сальво вошел к ней в квартиру, взял ее за шею и неожиданно в большом стенном зеркале увидел свое отражение. Увидев себя в момент убийства, он пришел в ужас, отпустил девушку и разрыдался. Он просил у нее прощения и умолял не звонить в полицию. Если об этом узнает его мать, говорил он, она перестанет давать ему деньги и он не сможет закончить колледж. Молодая женщина не стала заявлять об этом случае. Не имея никаких других данных, кроме воспоминаний Де Сальво, Ди Наталь разыскал ее. Она, да это и неудивительно, прекрасно помнила этот случай.