Засекреченные приключения Шарлотты Бронте - [72]

Мсье Эгер взял меня под руку, и мы начали прогуливаться по дорожкам сада. Будто какие-то колдовские чары перенесли нас во времени в сад позади пансиона. Дым его сигары и аромат роз дополнили иллюзию.

— Давайте вообразим, будто когда-то в этом самом городе жил один человек, — сказал мсье Эгер. — Он состоял в солидном браке с женщиной безупречной добродетельности. Он был учителем, она — directrice[6] пансиона для девочек из почтенных семей. Удачный брак, non?[7]

Я кивнула, понимая, что мсье Эгер рассказывает собственную повесть.

— Быть может, брак их был браком по расчету, — продолжал мсье Эгер тем же бесстрастным голосом. — Быть может, их души говорили на разных языках. Но у них было четверо прекрасных детей, уважение знакомых, приличное состояние и достойное положение в обществе. Еще у этого человека была его профессия. Он считал себя счастливым. Затем в один прекрасный день он познакомился с новой ученицей своей жены, — сказал мсье Эгер, когда мы огибали беседку. — Ученица эта была une demoiselle anglaise.[8] Небольшого роста, бледная и невзрачная, но каким редким, каким замечательным умом она обладала!

В тоне мсье Эгера послышалось благоговение, а мне стало жарко от смущения, едва в его истории появилась я.

— Каким упоением было для него учить la demoiselle anglaise, — продолжал мсье Эгер. — Она воспринимала его наставления, как ни одна другая ученица ни прежде, ни после. Она читала, она писала, она искала знаний со страстью, не уступавшей его собственной. Вначале он полагал свой интерес к ней чисто профессиональным. Когда он заметил ее растущую привязанность к нему, то сказал себе, что это пойдет на пользу ее образованию. — Улыбка мсье Эгера была полна самоиронии. — Но, увы, между мужчинами и женщинами все так просто не бывает, не так ли?

Мое сердце отчаянно заколотилось от предвкушения.

— Он верил, будто привязанность его ученицы всего лишь льстит ему. Он верил, будто новый смысл, который обрела его жизнь, объясняется его успехом преподавателя. Когда по вечерам они прогуливались вдвоем и беседовали, он убеждал себя, что видит в ней лишь несравненную свою ученицу. Он не замечал, что все его внимание сосредоточилось на ней одной, пока жена не образумила его. «Ты влюбился в demoiselle anglaise», — сказала она. — С глубоким вздохом мсье Эгер покачал головой. — И он понял, что это правда.

Мсье Эгер признался, что любил меня! Потрясение за потрясением! Ноги у меня подкосились. Мсье Эгер поспешно увел меня в беседку и опустился рядом со мной на скамью.

— Почему же вы не сказали мне тогда? — вскричала я. — Почему позволили мне думать, будто я вам безразлична, и лишили меня своей дружбы?

— Но, petite chérie, как еще мог я поступить? — В голосе Эгера зазвучала печаль. — Открыть мои чувства вам значило бы поощрить ваши ко мне, non? И вместе мы бы, конечно, не устояли перед искушением. У меня не было иного выбора, кроме как оттолкнуть вас. И хотя каждое письмо мисс Шарлотты было для меня сокровищем, я не мог ответить из опасения, что наша переписка заставит меня кинуться через море к ней.

Его признание было бальзамом для моей уязвленной гордости. Мирное успокоение снизошло на нас, а солнечное сияние перешло в медное свечение, и в саду сгущались прохладные тени.

— Время гасит желание и преобразует любовь в теплую привязанность, — сказал мсье Эгер, будто вторя моим собственным мыслям. — Нельзя ли оставить позади все горести прошлого и помнить лишь хорошее? Можете ли вы простить меня?

— С радостью, — сказала я от всего сердца.

Но тревога не исчезла с лица мсье Эгера.

— И все-таки я хотел бы дать вам что-то, кроме боли.

Я чувствовала себя словно сказочная принцесса, пробудившаяся с исчезновением злых чар. Я подумала об историях, которые писала до нашей встречи — те рыхлые, путаные, перегруженные рассказы, годные только на оберточную бумагу. Я вспомнила дни, когда писала «Джейн Эйр» и слышала голос мсье Эгера у меня в голове: «Неуклюжий оборот! Излишнее многословие! Вы должны без всякой жалости выбрасывать все, что не служит ясности, правдоподобию и эффекту!»

Страдания, которые я испытывала из-за моей любви к нему, теперь, казалось, стоили книги, которая в равной мере была плодом его наставлений, как и моим творением.

— Вы дали мне нечто более драгоценное, чем можете себе представить, — сказала я.

И рассказала мсье Эгеру о моем литературном успехе, к его большому удовлетворению. Когда я объяснила ему причину моего приезда в Бельгию, он выразил удивление, пожелал мне удачи, сжал мои руки, и тут заметил, что я не ношу обручального кольца.

— Вы не замужем, — сказал он с сожалением, а затем добавил с веселой искоркой в глазах: — но, может быть, это положение изменится? — И он наклонил голову в сторону отеля. — Кто этот джентльмен там, который следит за нами?

К своему изумлению, я увидела мистера Слейда, стоящего неподалеку. Наш план, что он будет охранять меня и схватит преступника, совсем вылетел у меня из головы. Видимо, он понял, что никакой опасности я не подвергаюсь. Меня сокрушало, что мистер Слейд стал свидетелем моего волнения, тем не менее его явное недоумение меня позабавило.