Засекреченные приключения Шарлотты Бронте - [67]

— Ничего больше не бойся, — сказала я. — Я не буду тебя сечь.

— Но вы должны! — к моему изумлению, возразила Фрэнсис. — Не то меня накажет миссис Гримшо, а она будет бить больнее.

Мы услышали шаги на лестнице. Миссис Гримшо спускалась проверить, как продвигается экзекуция.

— Ну, пожалуйста! — вскрикнула Фрэнсис.

Я взяла ремень, приподняла юбку и сказала:

— Кричи и плачь, как сможешь громче.

Двадцать раз я с силой хлестнула ремнем по собственным ногам и терпела боль, а Фрэнсис кричала, будто била я ее. Завершив, я испытывала жгучую боль, но и добродетельную гордость, потому что пощадила Фрэнсис. Позднее она появилась за завтраком, робко ежась, и миссис Гримшо одобрительно мне кивнула. Ненависть к школе закипала все сильнее, мне было невыносимо оставаться там, где пытали детей, и все же я не хотела покинуть Фрэнсис. Как ни томилась я по дому, отказаться от взятой на себя миссии я не могла. Видимо, Изабели Уайт выпал тот же жребий, что и Фрэнсис, но, может быть, школа прятала и другие секреты, которые мне надо было узнать ради Шарлотты и нашей семьи. А потому я решила остаться и продолжать.

Однако после того, как учениц отправили в дортуар, миссис Гримшо перехватила меня.

— Я видела, как Фрэнсис раздевалась, и на ней нет никаких следов порки, — сказала она, щетинясь злобой. — Ты ее не высекла. В следующий раз делай, что тебе велено, или я сдам тебя полиции.

Она ушла, оставив меня дрожащей от страха. Я поняла, что должна покинуть школу, как бы я ни сожалела об этом. В полночь я быстро оделась, затем упаковала мой баул. Прокралась наружу, намереваясь добраться пешком до города и первым же поездом отправиться домой. Стылый беспокойный ветер гнал тучи по звездам и полной луне. Деревья в саду взметывали ветки, мелькали тени. Торопливо шагая по дорожке, я заметила свет в запретной мельнице.

Любопытство возобладало над стремлением бежать. Я прокралась к мельнице вверх по склону. Дверь закрыта, но освещенное окно отворено. Через него я услышала мужские голоса. Я заглянула в окно и увидела, что преподобный Гримшо стоит, освещенный фонарем, который держит в руке. Его лицо я видела совершенно ясно, но двое мужчин напротив него стояли ко мне спиной.

— Джентльмены, я больше не намерен иметь с вами дело, — сказал он тоном, одновременно и чванным, и боязливым.

— Прекращать сотрудничество с нами слишком поздно, — сказал один из мужчин высоким благовоспитанным голосом.

— Но оно становится слишком опасным. По городу ходят о школе всякие слухи. Церковные власти отправляют инспекторов, уполномоченных осмотреть ее. И чем больше девочек проходит через школу, тем больше шансов, что какая-нибудь проболтается.

Казалось, преподобный Гримшо вот-вот расплачется.

— Молю вас, господа! Если вы не освободите меня от обязательств, я лишусь всего!

— Если вы нарушите свое обещание, вам надо будет бояться куда более худшего, чем того, что церковные власти узнают о судьбе девочек под вашей опекой, — сказал второй мужчина. Голос его был басистым и угрожающим. — Вам понравится, если все узнают, что вы удовлетворяете свои плотские желания с вашими ученицами?

Даже в тусклом свете фонаря я увидела, как побледнел преподобный Гримшо.

— У вас есть выбор: либо выполнять свои обязательства перед нами, либо быть изобличенным как гнусный грешник.

Преподобный Гримшо возвел глаза вверх, будто ожидая, что на него падет небесный огонь. Он понял свое поражение. Утратив чванство, он выглядел постаревшим и съежившимся. Мне не было его жаль.

— Я схожу за ней, — сказал он.

Он и его собеседники вышли из мельницы. Я незаметно последовала за ними. Преподобный Гримшо вошел в дом. Мужчины направились к фасаду школы. Я поспешила за ними, мое сердце отчаянно билось, кровь томительно бежала по жилам. На дороге стояла карета, запряженная парой. Мужчины остановились возле кареты, а я спряталась среди облитых лунным светом деревьев. Вскоре показался преподобный Гримшо со своим фонарем. Рядом с ним шла Абигайль Уэстон, подруга отсутствующей теперь Джейн Фелл. Они остановились у кареты. Кучер открыл дверцу.

— Куда вы меня везете? — спросила Абигайль у мужчин.

В ее голосе звучало пьянящее волнение, окрашенное страхом. Один из них сказал:

— Ты едешь в Лондон, чтобы жить в раю.

Шла ли она по стопам Изабели Уайт? Я не сомневалась, что обе девушки подвергались такому же обращению, как Фрэнсис, и обеих готовили для одной и той же гнусной цели. Путь Изабели привел к преступнику, которого она называла своим господином, и к жизни низких интриг. Увы, я не сомневалась, что Абигайль, Джейн, Фрэнсис и другие девочки в школе были обречены тому же.

Абигайль уехала с мужчинами в карете. Преподобный Гримшо вернулся в школу, а я брела по дороге, пока не добралась до деревни.

Я пишу этот отчет в поезде, который везет меня домой. Утреннее солнце теперь золотит поля и луга, но мои мысли пребывают в темном царстве неуверенности. Окажутся ли мои открытия сколько-нибудь полезными для Шарлотты и мистера Слейда?

Я сожалею, что Эмили ради меня пришлось вынести подобное страдание. Нам, когда мистер Слейд, Энн и я приехали в Хоуорт, она рассказала лишь о том, что девочек в школе бьют и что одну увезли в Лондон мужчины, обещая ей жизнь в раю. Мистер Слейд был глубоко признателен за эти скудные сведения.