Засада на Ноон-стрит - [2]

— Восемьдесят семь бумаг. Приличные деньги. Часть из этого я проиграл тебе в кости, но беру все, приятель.

— Будь человеком, Жаворонок, — прохрипел Пит Энглих. — Это все, что у меня есть. Оставь мне пару штук. Негр блеснул зубами и потряс головой.

— Не могу, друг. Я подцепил девушку, и мне нужны деньги.

Энглих, робко улыбаясь, сделал маленький шажок вперед. Ствол кольта дрогнул.

Жаворонок боком подошел к буфету и взял бутылку виски.

— Это тоже мне пригодится. Моя малышка любит прополоскать горло, ох, любит. То, что осталось в штанах, — твое.

Энглих прыгнул в сторону. Лицо негра исказилось от злости. Он схватился за револьвер обеими руками, при этом выпустил бутылку, и она упала ему на ногу. Он взвыл, дернулся и попал ногой в дыру в ковре.

Полицейский взмахнул мокрым полотенцем, целясь в глаза негру.

Жаворонок крутнулся на месте и вскрикнул от боли. Энглих схватил его за запястье и выкрутил руку с револьвером. Левая рука полицейского опустилась вниз и перехватила ладонь Жаворонка с кольтом. Ствол револьвера прикоснулся к боку негра.

Предательский удар коленом пришелся сыщику в живот. Его едва не вырвало. Он инстинктивно сжал руку негра с револьвером.

Фиолетовый костюм заглушил звук выстрела. У Жаворонка глаза полезли из орбит, рот бессильно раскрылся.

Энглих уложил его на пол. Тяжело дыша, он стоял некоторое время, наклонившись, с посеревшим лицом. Потом нашел на полу бутылку и влил в себя изрядную порцию виски.

Нездоровый цвет сошел с его лица. Дыхание стало нормальным. Полицейский тыльной стороной ладони вытер пот со лба, потом наклонился, пощупал пульс. Жаворонок был мертв. Энглих вынул у него из руки револьвер, подошел к дверям и выглянул в коридор. Пусто. В замке снаружи торчал универсальный ключ. Полицейский вынул его и закрыл дверь изнутри.

Он надел белье, носки и ботинки, потом поношенный костюм из поплина, завязал галстук. Из кармана убитого вытащил пачку банкнот. Бросил одежду в дешевый чемодан и поставил около двери.

Засунул карандашом кусок простыни в ствол своего кольта и протер его, заменил стреляный патрон новым, поднял пустую гильзу, бросил ее в унитаз и спустил воду.

Закрыл комнату и спустился по лестнице в холл.

Лысый портье посмотрел на него и опустил глаза. Лицо у него потемнело. Пит Энглих облокотился на барьер, раскрыл ладонь, и два ключа со звоном упали на доску. При виде их портье вздрогнул.

— Не слышал ли ты чего-нибудь странного? — медленно спросил Энглих.

Лысый потряс головой, сглотнул слюну.

— А что, сегодня играют где-нибудь в другом месте? — сказал полицейский.

Портье с трудом пошевелил головой, покрутил шеей в ставшем тесном воротничке.

— Жаль, что нет игры. А под каким именем я вчера здесь зарегистрировался?

— Вы вообще не регистрировались, — шепотом возразил лысый.

— А может быть, меня вообще здесь не было? — тихо спросил полицейский.

— В глаза вас не видел.

— И сейчас не видишь. И никогда не увидишь… во всяком случае не узнаешь. Не так ли, Док?

Лысый кивнул, пытаясь улыбнуться. Пит Энглих вынул из бумажника трешку.

— Я не из тех, кто уезжают, не заплатив, — спокойно сказал он. — Кажется, парень, которому ты дал ключ, слишком крепко спит… — Он замолк и жестко посмотрел на портье, потом задумчиво добавил: — Правда, возможно, у него есть друзья, которые хотели бы его забрать.

На губах лысого появились пузырьки слюны.

— Он… он не…

— Конечно. А ты чего ждал? — бросил Энглих и вышел.

Посмотрев в сторону сверкающих огней Центральной Авеню, он пошел в обратную сторону, прошел несколько деревянных домов и подошел к Ноон-Стрит.

По дороге он встретил лишь темнокожую девушку в зеленой шляпке, тонких чулках и на десятисантиметровых шпильках. Она стояла под пыльной пальмой, курила и поглядывала в сторону «Сюрприза».

2

Закусочная располагалась в старом вагоне-ресторане без колес, стоящем между механической мастерской и домом, где сдавались комнаты в наем. Название ее «Белла Донна» было написано на всех стенах выцветшими золотистыми буквами. Пит Энглих поднялся по двум железным ступенькам прямо в облако дыма от подгоревшего жира.

Толстый черный повар 8 белом халате стоял спиной к нему. На противоположной стороне вагона у стойки сидела белая девушка в дешевой бархатной шляпке и поношенной кофточке. Она пила кофе, задумчиво облокотившись на руку. Больше никого не было.

Энглих поставил чемоданчик на пол и сел у самого входа.

— Привет, Монси!

Лоснящееся черное лицо над белым халатом повернулось к нему. Негр широко улыбнулся.

— Что слышно? Съешь чего-нибудь?

— Яичницу из двух яиц, кофе, гренки.

— И это еда для мужика? — запротестовал Монси.

— Похмелье, — коротко объяснил Энглих.

Сидящая у стойки девушка бросила на него взгляд, потом посмотрела на будильник, затем на свои ручные часы и снова уткнулась в чашку.

Повар разбил два яйца над сковородкой и размешал их, добавив молока. Потом спросил:

— Клин клином?

Пит Энглих покачал головой:

— Я за рулем, Монси.

Повар ухмыльнулся от уха до уха, вытащил из-под стойки бутылку, налил в стакан солидную порцию и поставил перед Энглихом, который схватил стакан и залпом опустошил его, сказав:

— Кажется, за руль придется сесть в следующий раз.