Заря раздора - [5]

― Попробуй меня заставить! ― Остаться в угасающих годах Золотого Века было бы недурно, но Кинг содрогался при мысли, что дикарь вроде Юрта отправится в будущее, чтобы сделать его ещё хуже, чем оно было на самом деле. ― Убей меня, если хочешь, но я не скажу тебе. Я ещё не готов!

Опускающаяся игла остановилась в дюйме от груди Кинга. Юрт процедил:

― Ты ещё не готов… +Хорошо, это тебя поторопит.

Когда игла глубоко вонзилась в его плоть, Кинг вздрогнул, но когда Юрт надавил на поршень, мучительная агония разбежалась от укола и помчалась по его нервам. Его стоны отдавались эхом в камере; стражники едва могли удержать его распростёртым. Юрт зарычал:

― Осторожно, болваны! Если ввести больше чем следует, это его убьёт, и тогда вы пожалеете, что оно убило не вас!

Агония расходилась всё дальше ― казалось, будто тело Кинга заполнилось жгучей сетью электрических проводов, терзающих каждый нерв. Огонь и кислота текли по его венам, во рту чувствовался металлический вкус яда, носом он обонял его запах. Его глаза таращились сквозь туман меняющихся цветов. Из зала прибежали стражники, на помощь тем, которые с трудом удерживали корчащегося безумца.

В конце концов, Кинг заговорил бы. Он чувствовал себя побежденным, но не мог говорить. Его изнасилованные нервы отказали, а вместе с ними и тело. Телепатический диск оторвался во время последней схватки и поэтому Юрт не подозревал, насколько был близок к победе. Он поднялся, дал знак своим прислужникам и прошествовал к двери.

Кинг, частично придя в сознание, понял этот глумливый жест. Это означало: «Будет ещё больше. Я могу причинить тебе больше боли, чем ты сможешь вынести».

Солнце садилось, когда дверь снова открылась и вернулась Фоума. В красноватом свете он увидел чёрные кровоподтёки на её плечах и рубцы, пересекающие её ноги, смутно различимые через тонкую ткань её платья. Она бросилась к нему без каких-либо деланных ужимок или жестов, оказавшись в его объятиях прежде, чем он сумел сесть или спросить и, прижавшись губами к его губам, защёлкнула зажим у него на запястье.

― Смотри ― он избил меня за провал. Я собиралась обмануть тебя ― ты был прав. Но он слишком часто бьёт меня… мы убьём его… и убежим в будущее...

Она выпалила всё это, задыхаясь. Это могло быть частью обмана, но страстная выразительность её голоса, дрожь её тела, настойчивость её объятий — всё это убедило Кинга. Там, где он раньше ощущал обдуманное коварство, теперь чувствовалось, что это примитивное существо раскрылось без утайки.

Её ярость на мгновение ужаснула его. Чистый первобытный гнев, жажда убийства: та же свирепость, которую описывала Ания, новое настроение, чуждое этому идиллическому миру до того момента, пока Юрт слишком глубоко не углубился в учёность, а гордость сделала его алчным и жадным.

Эта женщина, испорченная заразительным гневом Юрта, вынесла приговор человеку, который был корнем раздора. Кинг всё больше и больше принимал необходимость убийства Юрта. Он понимал, что тоже поддался тем убийственным колебаниям, с помощью которых Юрт создавал налётчиков и убийц из своих когда-то добродушных последователей, но это больше не возмущало его.

Фоума прочитала его мысли и свернулась в его руках.

― Мы будем счастливы в будущем, ― томно вздохнула она…

В последующие дни Кинг наблюдал, как войско Юрта тренируется во дворе: пятьдесят мужчин, упражнялись в защите и нападении с недавно изобретённым оружием, выглядевшим как помесь косы и пики. Затем они выступили в поход, и Кинг видел краснеющее на небе зарево от горящих деревень. Потом появились пленники ― столица росла вместе с этими новыми пополнениями и предместья Джаггара распространились за пределы первоначальных стен.

Поначалу местные жители были озадачены. Некоторые пытались разделить ношу, которую несли вновь прибывшие, другие гостеприимно предлагали новым пленникам чаши с вином, но вскоре они научились избегать подобных непатриотичных жестов. Ещё до того, как Кинг стал пленником, проведя в заключении много недель, уроженцы Джаггара швыряли камни и грозили кулаками, глумясь над узниками.

Внизу на улицах Кинг увидел модифицированные телепатические диски. Больше не было никаких связующих проводов, и теперь их носили только рабы. Это было значительным улучшением, поскольку с ордами чужеземцев, пригоняемых в город постоянно растущим войском Юрта, надсмотрщики не могли использовать старую систему коммуникации.

Кинг, освобождённый от мучений, поскольку Юрт был слишком занят войной, выжидал своего часа. Посещения Фоумы убедили его, что она действительно сильно обиделась на Юрта, бросившего её ради прекрасной пленницы. От неё он выучил язык и спрашивал стражников об Ании, но безрезультатно. Однако как-то раз он мельком увидел её в коридоре и был уверен, что она тоже видела его.

Однажды поздно ночью дверь зала отворилась и внутрь скользнула Фоума, тихо позвякивая ножными браслетами и шелестя шёлком. Когда она схватила его за плечо, её рука дрожала.

― Джон-кинг, я выяснила… это находится в главной лаборатории… под замком… у Юрта есть ключ...

Кинг привлёк её ближе, ощущая неистовое биение сердца и тепло её губ, когда она поцеловала его в ответ, но Фоума отстранилась со словами: