Заря - [9]

Шрифт
Интервал

Андрей Никонович очень хорошо знал всех коммунистов колхоза. Знал, кто чего стоит, кому поручить какое дело. Ведь были среди этих людей и такие, которых он лет сорок назад крестил. Тот же завхоз Кочетков, да и тихая, всегда незаметная, не очень спорая на работу, но старательная Екатерина Токарева. Некоторых, поучая уму-разуму, и за уши таскал, чтобы не озоровали. А одну из лучших теперь звеньевых и секретаря комсомольской организации — Дарью Самсонову — еще не так давно, ну, может быть, десяток лет назад, и крапивой отстегал, изловив в колхозных подсолнечниках. А сейчас смотри, какая девушка выровнялась! Были здесь и «крестники» по партии, которым, неторопливо и тщательно выписывая каждую букву, давал рекомендацию.

Вот они все собрались под одной крышей. Сидят молча и смотрят на него, своего председателя. Прощаются будто.

Как ни странно, но только сейчас увидели люди, что их Никоныч, их бессменный руководитель, ставший для колхоза привычным, как название для села, совсем уже дряхлый старик.

— Эх, жизнь! — одним словом выразил общее состояние Балахонов.

— Ну что ж, друзья, давайте решать, — вновь после большой паузы прозвучал голос Торопчина.

И так как все еще никто из присутствующих не решался, первым поднял руку сам Иван Григорьевич.

— Нельзя не уважить. Раз не под силу человеку, — вздохнул Камынин и тоже поднял руку ладошкой вперед, не очень уверенно.

Руки начали подниматься одна за другой.

— Раз, два, три, четыре… — начал было считать Торопчин, но не закончил. — Все ясно.

— Кому, может быть, и ясно, а мне темно, — взволнованно заговорила Анастасия Новоселова. — Я будто не руку подняла, а пудовую гирю. Ну, уйдет теперь от нас Никоныч. А заменить кем такого человека?

— И это мы должны сейчас решить, — сказал Торопчин, — чтобы не прийти на общее собрание с пустыми руками. Вот мы с Андреем Никоновичем много об этом говорили. Именно сейчас, в тяжелое время, колхозом должен управлять человек такой… Твердая рука нужна.

— Правильно!

— А то разбаловались некоторые.

— Шаталова я предлагаю в таком случае! — порывисто поднимаясь с места, почему-то обрадованно крикнул немолодой уже, но кудрявый, веселый и расторопный, как парень, завхоз Кочетков. — Он в войну неплохо помогал Никонычу. И в партии с самой коллективизации.

— Ага, Данилыч страху нагонит! — покосившись снизу вверх на сидящего рядом Шаталова, не то поддакнул, не то пошутил маленький, ставший от возбуждения еще более взъерошенным Камынин.

— Гляди, совсем бы не запугал, — опасливо пробормотала Анастасия Новоселова.

— А главное — человек Иван Данилович, так сказать, знаменитый, — стараясь перекричать нарастающий шумок, продолжал Кочетков. — Его и в области уважают.

— Шаталова, так Шаталова, — рассудительно подытожил Балахонов, — другого председателя, пожалуй, и не придумаешь.

У бригадира первой полеводческой бригады Ивана Даниловича Шаталова на лице появилась горделивая улыбка. Он тыльной стороной руки расправил усы и пробасил:

— Конечно, если партийная организация будет оказывать поддержку…

Но тут до него, как струя холодной воды, донеслись слова Торопчина:

— Нет. Против Шаталова есть веские возражения.

Иван Григорьевич выждал, когда утихла недоуменная разноголосица, и заговорил:

— Знаю, что Иван Данилович на меня обидится, но… такая уж трудная моя обязанность. Да и характер. Скажу прямо — не оправдал он себя и на бригаде. Так или нет?

Однако на вопрос Торопчина никто не ответил. Правда, кое-кто и хотел поддакнуть, но, покосившись на внушительную фигуру Шаталова и на его обиженное, гневное лицо, не решился.

Торопчин это понял. Усмехнулся.

— Ну что же, молчание, говорят, — знак согласия.

— Правильные слова, — собравшись с духом, одобрила Самсонова.

Из-за стола вновь медленно поднялся старый председатель Андрей Никонович.

— Я, а не кто другой будет сдавать хозяйство. И знают все колхозники, сколько моих сил в него вложено. Потому и хочу сдать в надежные руки. Хоть и стар я, а вижу, что сейчас управлять колхозом надо по-иному. Большие задачи ставит перед нами государство. И не каждому они по плечу. Вот почему и предлагаю я партийному собранию — рекомендовать на мою должность… Федора Васильевича Бубенцова.

По глубокому молчанию и по выражению лиц было видно, что предложение Новоселова явилось почти для всех присутствующих неожиданностью.

— Предложить можно и Афоню-дурачка. А вот что колхозники скажут? — сердито выкрикнул Шаталов, опомнившись, наконец, от изумления.

Но это не смутило Новоселова.

— Своих колхозников я знаю не хуже тебя, Иван Данилович, — спокойно возразил он Шаталову. И оттого, что голос старика звучал тихо, его слова приобретали даже большую проникновенность. — Афоню-дурачка я в председатели не предложу. Да и тебе тоже, как и Иван Григорьевич, отвод даю. Хошь обижайся, хошь — нет. А к Федору Васильевичу мы давно присматриваемся. Бубенцовы — фамилия в наших краях знаменитая. И дед и отец не последними людьми на селе были, а главное — нашими людьми. Да и Федор Васильевич до мобилизации разве плохо работал? Ну, а если после войны неладно себя вел… Небось и сам, Федя, не хвалишь свое поведение? — неожиданно, с отцовской строгостью обратился Новоселов к Бубенцову.


Еще от автора Юрий Григорьевич Лаптев
Следствие не закончено

В книгу Юрия Лаптева вошли роман, повести и рассказы.В романе много действующих лиц, но главные из них — Михаил, избалованный сын генерала, и Митька, вчерашний вор. Благодаря усилиям коллектива оба они становятся настоящими людьми.Полна юмора повесть «Старички районного значения» — о пенсионерах районного городка. «Следствие не закончено» — повесть о том, как следователь-коммунист спасает шестнадцатилетнюю девушку, попавшую в воровскую шайку.«Вот так-с…» — рассказ о короткой, но глубоко значительной беседе студента с В. И. Лениным.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.