Зарницы грозы - [30]
— Тьфу! — Волх выплюнул клуб черной трухи и утер щупальцем пасть. — Даже поживиться нечем у этой дряни!
— Спасибо! — крикнул ему Баюн. Демон повернулся и уставился вниз.
— А ты еще почему не у царского терема, а? Тебе особое приглашение нужно?
— Я сейчас! — Рысь припустился бежать.
— Не сейчас, а прямо сейчас, кошка! — Волх исчез.
Прибыв к терему, Баюн не поверил своим глазам. Над ним развевалось знамя Финиста. Площадь была усеяна телами, и от крови стала красной. То тут, то там виднелись ямы, оставленные гром-камнями, да и сам терем зиял выбоинами, которые споро заделывали. Навы и русичи, темные и светлые трудились сообща, забыв взаимную неприязнь. Когда Баюн подошел к воротам, из бойниц на него ощетинились луки, самострелы и дула.
— Стой где стоишь! Кто? Откуда?
— Да это Баюн, дурни! — раздалось сверху. — Вы не видите, что ли, что он один?
— Финист! — крикнул рысь. — Что произошло?
— Чудо, вот что! Эй там, откройте пушистому витязю!
Ворота чуть приоткрылись, чтобы Баюн мог протиснуться. Едва он оказался внутри, их закрыли обратно и задвинули засов. Вторая створка, которую при штурме проломили, была завалена камнями, лавками, столами, сундуками.
— Их тут сотни было! — Финист обвел рукой внутренний двор. — Самое смешное, что разбойников всего ничего. Или они уже друг друга позагрызали, или по царству рассеялись. Или и то, и другое. Зато наемников заморских да авалонских полный терем. Просачиваются, как вода сквозь камень. Вовремя мы с тобой успели.
— А что сам Соловей?
Финист сжал кулаки:
— Утек, Правь его побери! Орлы унесли, когда стало ясно, что мы прорвались. Ты где был? За тобой Ворон прилетал?
— Погиб Ворон. На него дрянь какая-то напала крылатая — без морды.
— С рогами? Черная?
— Да.
— Ночные призраки пошли... Уже Великую Бездну поднимают. Это пекельное царство Заморья. Значит, скоро сам Вий к нам пожалует. Ну да мы, Бог даст, найдем, чем его угостить! — И Финист рассказал Баюну, как его войско брало сердце Лукоморья.
На подлете к площади рароги попали в засаду. Соловью авалонцы прислали колдуна — настоящего, не поскупились, — и этот самый колдун чародейством подбил птицу Финиста, да еще парочку по бокам, а разбойники вдарили из самострелов. Рарог не ящер, рарога человечьим оружием сложно убить, если только в глаз не метить — зато всадника с его спины сбить можно. Ясный Сокол лишился половины нав, но об этом он узнал только потом. В отличие от прочих бойцов, у него, как подобает летающему воеводе, был за спиной специальный мешок. Финист спрыгнул с гибнущего рарога, и из мешка вырвались волшебные крылья, опустившие его на землю. Русичи хотели его прикрыть и увести, но маршал вступил в бой среди пеших, пробиваясь к авалонскому колдуну.
— Мальчишка! — рассказывал Финист. — Сопляков на смерть шлют, и ведь поднимается рука у них! Бледный, хлипкий, да еще с глазами у него нелады — стеклышки такие носит. Он на меня прутик поднимает, «Абра Кадабра!» кричит, а я его из «Аленушки».
Навий мушкет немало выручил Финиста в той схватке, но переломить ее ход удалось, только когда прибыли ящеры Ксайфа. Разбойников и нечисть вытеснили на площадь, где они уже были легкой целью для рарогов и гром-камней. Соловейские и не стали за площадь цепляться: все бросились под прикрытие царского терема. Обрадованный, Финист кликнул своих. Если терем занять, то повычистить из углов Лукоморья соловейскую плесень ничего не стоить будет. Частью она вообще сама разбежится, потому что, кроме жажды наживы, их ничего не держит вместе. Но в тереме засели заморцы, которые это тоже понимали. Битва была жестокой. Армия Финиста таяла на глазах.
— И тут, — продолжал Ясный Сокол, — кое-что случилось. Будто прояснилось перед глазами. В голову холод вторнулся, в грудь — жар. А рука — легкая, словно и не рубился до этого, как проклятый.
Единым кулаком стянулись бойцы воеводы, что на земле, что в небе. Страх, усталость — все отступило. Финист будто прозрел, видя теперь отчетливо слабые места в защите терема. Он приказал бросать туда гром-камни, а сам пролетел над стенами, стреляя из «Аленушки». Рой стрел поднялся ему навстречу, но ни одна не зацепила. Внизу с удесятеренной силой таран крушил ворота. Русичи гибли, но шли по трупам, обезумев. Они ворвались в терем, словно упившиеся грибным отваром варянги, и рубили чужеземцев, пока среди тех не началась паника. Соловей засвистел, у людей посрывало шеломы и шапки, а на горизонте показался спешащий Одихмантьеву сыну на выручку Гваихир. Бывший царь взбежал на самую высокую башню, вскочил орлу на спину и был таков. Из его присных не уцелел ни один.
— Эх, Баюн, как это тебе описать — я даже и не знаю! Гордость, ликование... Столько лет я такого не чувствовал, даже забыл, а сейчас — аж всего трясет, так повторить хочется. — У Финиста действительно дрожали от возбуждения руки. — Ты герой, ты понимаешь это? Ты мне повелителя вернул, ты жизнь вдохнул в меня! Когда я стану... мнэээ... когда мы выкликнем царя, тебя щедро наградят. Проси чего хочешь. Можем сделать тебя воеводой надо всем зверями лесными. Можем даже навой!
— Нет уж, — содрогнулся Баюн.
Поля, какими они были закончены, ужасный МС и гаремник. Меня время от времени заносит, но это все равно все тот же сентиментальный Ингвар.
Его мир разрушен до основания, но он слишком молод, что бы это понять. Его миссия последняя, в этой войне. Юный мальчик, единственный живой маг Темной башни. Совет решил так: Он должен остаться жить! Это почти наказания. Жить, когда все братья по башне мертвы. Но кто то должен простить их врагов. Слишком жестока придуманная месть, слишком сильна обида, что бы принимать решение на всегда. Проклятье должно иметь выполнимое условие отмены. И это условие он. Это рассказ о последнем темном маге, переброшенным через года, что бы он мог простить врагов, и что бы души его друзей, пожертвовавших собой ради мести, окончили ее и наконец то ушли в обитель вечности.
Первый сон было легко покинуть — оказалось, достаточно умереть. Но так хотелось вернуться и отомстить. Кто же знал, что всё именно так закончится? Теперь ради возвращения придётся тащиться через весь мир — с жаркого юга, где недвижно висит солнце, на сумрачный север, освещаемый лишь мерцанием серверов, к самому Админу, который правит этим миром.
Обычная жизнь студентки Арины Волковой начинает стремительно меняться после её нелепого столкновения с незнакомым парнем, который с первого взгляда поражает её в самое сердце. И, возможно, у этого случая не было бы продолжения, если бы не вредный характер его друга и частые столкновения с этой парочкой на лекциях и в здании института, во время которых Арина начинает подмечать некоторые странности парней. Поддавшись на уговоры своей новообретённой подруги и ведомая любопытством, она решает проверить их бредовую теорию о том, что эти парни – не люди.
