Зарево над волнами - [11]
- Будь другом, возьми меня на задание. Да, все считали план подходящим, помогали его уточнить и развить, а теперь...
- Видите ли, - как-то сухо и словно безучастно продолжал Горшков, теоретически можно без особого труда даже земной шар перевернуть. На деле все куда сложней. Допустим, вы достигли вот этого рубежа, - контр-адмирал отметил точку на схеме, выполненной Борисом Жуковым, - бесшумно подкрались к заставе и - осечка! Враг разгадал ваш замысел и успел упредить развитие событий. Я молчал.
- Действуйте, - тоном приказа отрезал контр-адмирал.
Вспомнился ночной разговор с Пшеченко и Серавиным. Отлично! Такой вариант мы предвидели.
Контр-адмирал внимательно выслушал, как будет действовать группа в новых условиях. Однако у него в запасе оказался еще добрый десяток самых неожиданных поворотов. Он так энергично изобретал способы противодействия, что можно было подумать, что Сергей Георгиевич и впрямь задался целью наголову разгромить нашу группу.
Слушал я, отвечал, а в душе, понятно, злился. Зато как пригодилось мне это отчаянное единоборство военный мысли там, во время схватки с настоящим противником.
- Видно, политрук, - сказал, переходя на ты, Горшков, - быть тебе строевым командиром. Со временем, конечно. А пока желаю боевого успеха. К слову сказать, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский план операции уже утвердил. Действуй!
Подготовка к операции началась.
Наш отряд состоял из трех боевых групп. Их возглавляли младший лейтенант Пшеченко, младшие политруки Алексей Лукашев и Иван Левин, который в последний момент узнал о предстоящей операции и очень рьяно просил взять его на "настоящее дело.
В отряд входили еще две группы: управления (под моим непосредственным командованием) и засады во главе с опытным воином, младшим сержантом Иваном Игнатьевым.
Разведчики, уже побывавшие на месте предстоящих событий в период выполнения предыдущего задания, вошли во все группы в качестве проводников. Среди них были старшины 1 статьи Жуков и Фетисов, младшие сержанты Роин, Зайцев, Ляшко и Сурженко, краснофлотец Бондаренко и другие.
В ночь с 17 на 18 октября 1942 года два "морских охотника" доставили наш отряд к месту высадки. Заглушили моторы. Спустили шлюпки. На них отправилась к берегу головная группа. Через некоторое время из темноты просигналили: "Все в порядке". Тогда катера подошли ближе к береговой черте и одновременно начали высадку.
Когда все сосредоточились на твердой земле, мы приступили к одному из наиболее смелых и дерзких элементов операции. По канату, закрепленному Борисом Жуковым на вершине отвесной скалы, бойцы поднимались вверх. Это происходило в семидесяти метрах от укрепленного узла гитлеровцев, в самом, казалось бы, неприступном месте, которое даже не охранялось.
К часу ночи весь отряд вышел на исходные позиции.
Вперед выслали наиболее ловких и находчивых бойцов. Им предстояло бесшумно снять часовых. Группа младшего сержанта Игнатьева расположилась в засаде у дороги, ведущей к Варваровке. Старшина 1 статьи Жуков повел бойцов к штабу. Его друг Сергей Колот занялся обрывом линий связи.
Точно в назначенное время в ночное небо взлетели одна за другой три красных ракеты - сигнал к атаке. К этому моменту все подготовительные мероприятия, предусмотренные планом операции, закончились. Наши три боевые группы по существу находились в расположении вражеского гарнизона между траншеями и землянками. Без единого выстрела краснофлотцы сняли двенадцать часовых. Проволочная связь была повсюду перерезана.
Атака длилась сорок минут. Боевые группы прошли, сметая все на своем пути, через оборонительный район и достигли моря. Лишь одному вражескому солдату удалось миновать цепи атакующих. Но и он далеко не ушел - наткнулся на группу засады, заранее обосновавшуюся близ дороги.
Между тем Борис Жуков "хозяйничал" в штабе укрепузла. Он сам снял одного за другим двух часовых. В дверях здания штаба оказался третий. А до сигнала общего штурма оставалось всего две минуты. Жуков пополз к часовому. Тот неожиданно повернулся и увидел разведчика. Исход дела решали доли секунды кто кого? Прежде, чем часовой успел выстрелить, старшина метнул в него свой кинжал. Часовой свалился. На шум, вызванный его падением, кто-то выскочил из помещения.
- Эх, наделал грохоту, - сквозь зубы процедил Борис, готовый к рукопашной схватке с врагом: ведь стрелять-то до поры нельзя.
И тут вверх взмыли сигнальные ракеты. Их появление развязывало руки можно открывать огонь Жуков бросился к окну прикладом автомата выбил раму и швырнул в штабную комнату гранату Вслед за ее взрывом краснофлотцы вбежали в дом. Из-за коридорного угла показался немецкий офицер. Бегущий рядом с Жуковым краснофлотец вскинул автомат, но Борис упредил его:
- Не стреляй!
Он бросился вперед, сшиб гитлеровца с ног. Завязалась свалка. Наконец, потный, раскрасневшийся старшина поднялся с пола.
- Вот так, - удивительно спокойно сказал он. - Это же "язык". Понимать надо. А ты, братишка, хотел в него из автомата пальнуть. За такие вольности в былые времена в церкви, говорят, подсвечниками били.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.