Зарево над волнами - [10]
Мы тепло распрощались с местными жителями и присоединились к оставшимся в засаде разведчикам. Через пару часов наша группа достигла расположения своего лесного штаба. Нас ждали новые известия, доставленные из-под Варваровки и Сукко. Здесь в котловине, выходящей к самому берегу, противник создал оборонительный район, могущий помешать высадке советского десанта. Огневые точки располагались вдоль уреза воды на шестьсот метров и уходили на триста метров в глубь побережья. На флангах рубежа высились крутые горные скаты, начинающиеся у самого моря. Естественно, что такой укрепленный участок можно с полным основанием считать неприступным. К тому же вся котловина была опутана несколькими рядами проволочных заграждений, изрезана глубокими траншеями. В центре укрепузла разместилась артиллерийская батарея, неподалеку от которой стоял дом. К нему со всех сторон тянулись разноцветные телефонные провода. Не вызывало сомнений, что в доме находится штаб.
Укрепузел нас заинтересовал. На наблюдение за ним отправилась группа разведчиков во главе со старшиной 1 статьи Борисом Жуковым. Восемь суток краснофлотцы не отрывали взоров от вражеского расположения. Они точно установили порядок размещения огневых средств, систему охраны объекта, графики смены караулов. Борис Жуков весьма удачно зарисовал схему обороны гитлеровцев.
Выполнив задание, группа вернулась к штабу.
Как раз в это время появился связной от другой группы, возглавляемой старшиной 1 статьи Сергеем Колотом. Связной доложил, что из Анапы следует большой карательный отряд, сопровождаемый танкетками и бронемашинами. Видимо, оккупанты намеревались предпринять прочес территории, занятой партизанами.
- Между станицами Суп-Сех и Варваровкой каратели остановились, - доложил связной. - У них обед. О намерении гитлеровцев ударить по партизанам мы уже знали. Стало быть, надо действовать. И безотлагательно. Сейчас же связались с по радио с Новороссийской военно-морской базой. Ее командир капитан 1 ранга Георгий Никитич Холостяков заинтересовался нашим сообщением. Результаты не замедлили сказаться. Ровно через полчаса, в то самое время, когда по сведениям, поступившим от группы Сергея Колота, каратели начали обедать, в воздухе появились советские самолеты Имея точные координаты, они не маячили в небе в поисках цели, а сразу вылетели из-за Лысой горы и об рушили на карателей мощный бомбовый удар. Наблюдавший за этой сценой старшина 1 статьи Колот донес, что лишь одна танкетка смогла уйти с места происшествия своим ходом. Остальная военная техника превратилась в груду металлического лома, а на кладбище близ дороги добавилось несколько сот традиционных гитлеровских крестов.
В ночь с 13 на 14 октября "морские охотники" сняли нашу группу с занятого неприятелем берега и доставили на Большую землю.
Ошибка Бориса Жукова
Итак мы возвратились. Задание выполнено успешно. Я докладывал командованию о результатах двухнедельного рейда во вражеский тыл. Докладывал прямо на пирсе. Командир Новороссийской военно-морской базы Георгий Никитич Холостяков и комиссар базы Иван Георгиевич Бороденко больше всего заинтересовались укрепленным участком между станицами Сукко и Варваровкой. Подробнейшая карта, вычерченная старшиной 1 статьи Борисом Жуковым, имела огромный успех.
- Вот это разведчик! - одобрительно отозвался Бороденко. - Настоящий художник
- Он художник во всех отношениях, - вставил я, от души радуясь за своего подчиненного. - На такого человека всегда и во всем можно положиться - не подведет.
- Как вы полагаете, - выжидательно сощурился Холостяков, - врага здесь разгромить удастся?
- Вполне.
- Будьте добры, изъясняйтесь точнее, - Георгий Никитич во всем любил предельную ясность. - Как вы мыслите подобную операцию? Вот именно... Сколько потребуется дней на подготовку? Сколько людей надо для осуществления операции?
- На подготовку хватит трех суток, - выпалил я. - Людей потребуется восемьдесят человек.
- Почему именно восемьдесят, товарищ политрук?
Тогда я доложил, что план проведения операции созрел еще на месте.
- Что ж, - с расстановкой проговорил Холостяков, - смысл в этом есть. Только, прошу вас, не спешите с выводами. Постарайтесь представить, что противник окажет сопротивление... Очень сильное сопротивление. Что, наконец, он окажется дальновидней и опытней вас. Одним словом, думайте и думайте, а потом доложите.
Докладывать пришлось уже на следующий день. Заместитель командующего Новороссийским оборонительным районом по морской части контр-адмирал Сергей Георгиевич Горшков слушал молча. Изредка кивал головой. Только было непонятно, одобряет он или сомневается. Тем не менее контр-адмирал не прервал меня ни разу. Когда я умолк, Горшков улыбнулся одними уголками губ.
- Лихо, очень лихо вы, товарищ политрук, наносили теоретические удары по вражескому гарнизону.
Я буквально опешил. Так готовился к докладу! Кажется, все до мелочей взвесил... Почти целую ночь просидели мы в кабинете Василия Пшеченко - он, я и комиссар Серавин. Вместе думали и передумывали. Василий Михайлович Пшеченко, хотя и являлся моим командиром, попросил:
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.