Зараза - [7]

— Кажется, так оно и есть, — ответила Лори. — А почему вы спросили?

— Этот случай может стать инструментом личной мести, — сказал Джек. — Я буду просто счастлив, если выяснится, что у мистера Нодельмана окажется что-нибудь вроде болезни легионеров. Для меня не будет ничего более приятного, чем закатить хорошую оплеуху «Америкэр». От души порадуюсь, когда этим господам придется проглотить горькую пилюлю и поморщиться.

— За что такая немилость? — притворно ужаснулась Лори.

— Долгая история, — ответил Джек с недоброй усмешкой. — Когда-нибудь мы с вами выпьем и вы расскажете мне о передозировках, а я об «Америкэр».

Лори не поняла, насколько искренним было приглашение Джека. Она ничего не знала о его личной жизни, впрочем, этого не знали и другие сотрудники управления. Джек был одним из лучших судмедэкспертов, хотя только год как закончил резидентуру. Но был он не слишком общителен и при легкой болтовне никогда не касался личных тем. Лори знала только, что Джеку Степлтону сорок один год, он не женат, временами бывает дерзок, а родом откуда-то со Среднего Запада.

— О своей находке я доложу. — Степлтон направился к выходу.

— Джек, постойте, — окликнула его Лори. Степлтон остановился и оглянулся.

— Вы не возражаете, если я дам вам один совет? — с сомнением в голосе произнесла она. Казалось, ею движет какой-то порыв. На Лори это было не похоже, но она хорошо относилась к Джеку и надеялась, что он задержится в управлении.

На губах Джека вновь заиграла ехидная усмешка.

— Я весь внимание, — промолвил он.

— Возможно, мне не следует этого говорить...

— Напротив, — возразил Джек. — Я очень уважаю ваше мнение. Так что у вас на уме?

— Я вижу, что вы не ладите с Кальвином Вашингтоном, — заговорила Лори. — Понимаю, это личностный конфликт. Но дело в том, что у Кальвина давние связи с Манхэттенским госпиталем, а представители компании «Америкэр» ногой открывают двери в кабинет мэра. Так что будьте осторожны.

— Последние пять летя не слишком-то страдаю осторожностью, — ответил Степлтон. — Я очень уважаю нашего шефа. Единственное наше разногласие заключается в том, что он считает правила высеченными на камне скрижалями, а я руководством к действию. Что касается «Америкэр», то их цели и методы меня не касаются и не интересуют.

— Конечно, это не мое дело, но Кальвин частенько говорит, что вы не вписываетесь в нашу команду.

— Это его пунктик! — отрезал Джек. — Проблема в том, что я не терплю посредственности. Считаю для себя за честь работать с такими людьми, как вы, но здесь есть несколько человек, с которыми мне неприятно иметь дело, и я не собираюсь это скрывать. Так что все очень просто.

— Я восприняла ваши слова как комплимент.

— Они и были комплиментом.

— Ну хорошо, скажете мне потом, что найдете у Нодельмана, — сменила тему Лори. — Кроме того, у меня есть для вас еще один случай.

— С удовольствием займусь.

Джек направился в холл. Увидев его, Винни отложил газету.

— Пошли, Винни, — скомандовал Джек, — труба зовет.

Санитар, ворча, поплелся за прозектором. Спохватившись, Винни вернулся за газетой и столкнулся со Степлтоном, который решил заглянуть в кабинет Джейнис Егер, дежурного судмедэксперта. По должности она считалась помощником патологоанатома и работала по ночам — с одиннадцати вечера до семи утра. К удивлению Джека, Джейнис оказалась на месте. Маленькая темноволосая и темноглазая женщина выглядела совершенно разбитой.

— Что вы здесь до сих пор делаете? — спросил Джек.

— Оформляю последнюю историю болезни. Джек подбросил на руке папку.

— Нодельманом занимались вы или Керт?

— Я, а в чем дело?

— Этого я пока не знаю, — усмехнувшись, ответил Степлтон. Исключительная добросовестность Джейнис делала ее весьма чувствительной к любой подначке. — Вам не кажется, что причиной смерти могла стать нозокомиальная инфекция?

— Что это еще за чертовщина — нозокомиальная инфекция? — испуганно спросил Винни.

— Это инфекция, которую подхватывают в больнице, — объяснил Степлтон.

— По всей видимости, так оно и есть, — согласилась Джейнис. — Больной находился в госпитале по поводу диабета. На пятые сутки у пациента развились признаки инфекционного заболевания, от которого он и скончался через тридцать шесть часов.

Джек уважительно присвистнул.

— Однако, — заметил он, — микробчик-то оказался довольно вирулентным!

— И это очень беспокоит врачей, с которыми я разговаривала.

— Что выяснили микробиологи? — поинтересовался Джек.

— Пока ничего не выросло, — ответила Джейнис. — К четырем часам утра роста микроорганизмов в культуре крови не наблюдали. Непосредственная причина смерти — респираторный дистресс-синдром, но в мокроте тоже нет роста. Правда, окраска по Граму кое-что дала. Выявлены грамотрицательные микробы. Думают о псевдомонасе, но это пока не точно.

— Не было ли у больного нарушений иммунитета? — спросил Джек. — Не страдал ли он СПИДом? Может быть, его лечили цитостатиками?

— Этого я не могу утверждать наверняка, — ответила Джейнис. — Известно только то, что он страдал диабетом и его обычными осложнениями. В конце концов, все, что вас интересует, вы найдете в истории болезни, если дадите себе труд ее прочитать, — возмутилась женщина.