Запретный огонь - [46]

У него было слишком много забот: принудительное каперство, предстоящая женитьба и необходимость завести наследника, пробоины «Корморанта». Будет ли корабль на плаву после ремонта? Или затонет во время следующего набега? Кинг почти надеялся на это как на возможность избавиться от неприятной обязанности, но быстро отбросил эту мысль. У него еще есть корабли. Затонет один, Адмиралтейство выберет другой. Он оказался в ловушке: или отказаться от каперства, тогда его обвинят в государственной измене, или предать всех друзей и соседей на побережье, занимающихся контрабандой. Неудивительно, что он плохо соображал.

Кинг принялся расхаживать по ковру в холле. Он думал об Уилле Боулзе и его матери Мэтти, напуганной тем, что их выселят с фермы. Их будущее зависело от переменчивого настроения графини Грейшир и зачастую безжалостного к ним отношения. К тому же нельзя выпускать из головы очередную проблему, созданную не кем иным, как его матушкой, которая без его ведома пригласила гостей. Одна радость, что после злополучного обеда они, конечно, не останутся.

Ох, матушка! Дьявольская женщина. Она не гостей пригласила. Нет, она заманила девушку, которую он присмотрел себе в невесты, и ее невыносимую тетушку в свои сети. Именно так Кинг представлял себе мать, гигантским пауком, который плетет свою паутину, опутывая ничего не подозревающие жертвы. Она и его заманила в ловушку. Она сделала это, чтобы спровоцировать его. Какая еще может быть причина? На ее взгляд, он медлил с женитьбой, и она взяла дело в свои руки. Последней, но не наименьшей его проблемой было все, что связано с маленькой вспыльчивой девушкой с ярко-синими глазами и шелковистыми белокурыми волосами. Действительно, у него слишком много забот. Кинг нашел себе оправдание, но одна важная деталь ускользнула от его внимания: он рассуждал о леди Энн Катбертсон в прошедшем времени. Его сознательное мышление наконец, пришло в согласие с подсознанием. Что сказала бы об этом его матушка? Ведь именно она заварила эту кашу.

Кинг остановился в темном коридоре, казалось, тепло Ларк по-прежнему окружало его. Ее медово-сладкий вкус был все еще с ним. Но Кинг жаждал большего. Его пальцы все еще чувствовали шелк ее волос, мягких, как гагачий пух, аромат роз, исходящий от ее кожи, все еще витал вокруг. Напряженность, которая тогда охватила его пах, внезапно снова посетила его. Не стоит и говорить, что он хотел ее. Он хотел многих женщин, но никогда так, с таким сокрушительным пренебрежением ко всему остальному в своей жизни. И сам все погубил. Он был так озабочен тем, примет ли мать Ларк, что испортил все первыми же своими словами. Но не он один виноват. Графине тоже есть за что ответить. Кинг торопливо спустился по лестнице и отправился на поиски матери.

Леди Энн Катбертсон с припухшими, покрасневшими глазами сидела на краю кровати, прижав к носу обшитый кружевом носовой платок. Тетушка сердито вздыхала в ответ на ее горестное сопение.

— О Боже! Прекрати хныкать. Ты бесхарактерная, Энн. Малодушная. Слезами делу не поможешь! — возмущалась леди Вера, пересыпая речь французскими словечками.

— О чем она думала, пригласив нас сюда без его ведома? — всхлипывала леди Энн, — Никогда я не оказывалась в таком неловком положении… никогда меня так не оскорбляли.

— Какая разница? — пожав плечами, по-французски бросила леди Арбонвиль-Катбертсон. — Не имеет значения, Эта женщина настоящая барракуда.

— Говорите по-английски, тетя! — резко сказала, леди Энн. — С тех пор как тридцать лет назад вышли замуж за дядю Саймона, вы были во Франции только дважды. Ни к чему подчеркивать это, особенно теперь, когда мы в состоянии войны. Удивительно, что нас еще куда-то приглашают при вашем поведении!

— Ах, но моя душа осталась французской, — не удержалась тетушка.

— Мы немедленно уезжаем, — объявила леди Энн, — надо упаковать вещи. — Где эта ленивая горничная? Говорила я, что не следует нанимать прислугу без рекомендаций. Вы не можете принять всех заблудших, которых найдете у нашего порога. Странно, что нас во сне не убили.

— Отчаявшиеся обходятся дешевле.

— Это еще неизвестно, тетя Вера. Мне она не нравится.

— Не имеет значения, — ответила графиня. — Слуги в этом доме научат ее, как должна себя вести горничная благородной дамы. Времени для этого будет предостаточно. Мы останемся здесь, и ты будешь бороться за своего мужчину.

— Он не хочет меня, тетя Вера. Любому болвану понятно, что он любит леди Ларк. — Энн вытерла глаза и снова засопела в носовой платок.

— Ерунда. Она опозорена, она никто. У нег нет ни денег, ни земли. Что она принесет в этот союз? Если бы не покровительство его сиятельства, она осталась бы в том ужасном месте, откуда пришла, или в каком-нибудь приходе. Возможно, она здесь отрабатывает свои долги. О браке и речи быть не может. Тебе, с твоим состоянием, она не конкурент. Он хочет взять ее в любовницы, — передернула плечами леди Вера. — Для этого она годится, поскольку далеко превосходит так называемых райских птичек из Лондона и вряд ли наградит его сифилисом.

— Это бесстыдство! Я не собираюсь сидеть за столом с любовницей моего мужа независимо от того, насколько она для этой роли подходит. Я этого не вынесу.