Запретные желания - [28]

Как только они остались нагими, Эдмунд достал из туалетного столика баночку с ароматным вазелином и, взяв из нее немного содержимого, начал покрывать им ее живот и ягодицы.

— Наклонись вперед и коснись пальцами ступней, — приказал он и, как только она исполнила приказ, обильно смазал вазелином промежность и анус.

Харриет затрепетала от возбуждения, Эдмунд хранил невозмутимость. Но когда он разрешил ей выпрямиться и повернуться к нему лицом, она увидела, что ошибалась — об этом красноречиво свидетельствовал его детородный орган.

Он опустился на колени и принялся намазывать вазелином бедра и пах. Харриет затрясло. Но к ее разочарованию, он не стал сосредотачиваться на промежности и встал. Окинув ее изучающим взглядом, он сказал:

— А сейчас я завяжу повязкой тебе глаза. Ты согласна?

Она улыбнулась и кивнула. Эдмунд, однако, хранил серьезность, что ее совершенно не пугало. Напротив, его сосредоточенность даже возбуждала ее.

Когда он завязал ей глаза, Харриет подумала, что он положит ее на кровать. Вмес то этого она услышала звук открываемой двери и чьи-то шаги. Вошедший лег на кровать — это она поняла по скрипу пружин матраца. Харриет нервно спросила:

— Кто пришел?

— Успокойся, не Льюис, — сказал Эдмунд и стал гладить ее груди. Соски встали торчком и набухли. — Можешь лечь!

Не дожидаясь ответа, он уложил ее на кровать. Спиной она почувствовала, что лежит на голом мужчине. Эдмунд ловко раздвинул ей ноги и, связав щиколотки ремешками с его лодыжками, проделал то же самое с запястьями. Она почувствовала, как напрягшийся пенис незнакомца проникает в ее анус и завертела задом, сжав покрепче ягодицы.

— Видела бы ты сейчас себя. Это нечто невероятное! Раздвинь пошире ноги, — приказал Эдмунд.

Мужчина, к которому она была привязана, раздвинул ноги, и, помимо ее воли, она оказалась в совершенно беззащитном положении.

Незнакомец был одного с ней роста, следовательно, это был не Льюис. Но ей стало жутковато при мысли, что теперь с ней можно делать все, что угодно.

— Выгни спину и выпяти грудь, — сказал Эдмунд.

Она выполнила его указания, чувствуя спиной, что у привязанного к ней человека напрягаются мускулы широкой груди.

Эдмунд начал ласкать ее груди и соски. Она томно вздохнула. Он сжал пальцами ее левый сосок и начал его щипать. Ей стало сначала приятно, но потом — больно. Эдмунд понял это и отпустил сосок. Харриет охватило странное ощущение разочарования оттого, что он больше не причиняет ей боль.

— Вижу, что тебе это понравилось, — промурлыкал он, рассматривая ее набухшие груди. — Попробуем повторить это с другим соском!

На этот раз он теребил сосок несколько дольше, и ей это понравилось. Затем Эдмунд стал сосать красные соски и слегка их покусывать. По телу Харриет распространилось вожделение, она заерзала на незнакомце, поводя бедрами. Напрягшийся член оказался сжатым ее скользкими ягодицами, она ощущала его головку. Мужчина охнул. Эдмунд холодно сказал:

— Успокойся, не вздумай кончить! Сдерживай себя.

Харриет усомнилась, что бедняге это удастся.

— Какие еще места мне поласкать, Харриет? — спросил у нее Эдмунд. — Не отвечай словами, покажи телодвижениями.

Она попыталась было согнуть ноги в коленях и развести их, однако ноги мужчины, к которому она была привязана, помешали ей это сделать. Наконец он изогнулся, и она вновь выпятила груди.

— Как? Опять? Ну, пусть будет по-твоему, — сказал Эдмунд.

— Нет! — вскричала она. — Это он двигался, а не я.

— К сожалению, слова в расчет не принимаются! — Эдмунд рассмеялся и, включив вибратор, начал массировать им ее груди и соски.

Привязанная к незнакомцу, член которого упирался в ее анус, с завязанными глазами и с возбужденными сосками, Харриет испытывала величайшее вожделение. Оно быстро переросло в экстаз и оргазм: по телу ее пробежала дрожь, а мужчина, лежащий под ней, при этом застонал, тщетно пытаясь контролировать эмоции.

— Великолепно! — воскликнул Эдмунд. — Но пора продолжить нашу игру. Чем мы будем стимулировать на сей раз?

Незнакомец выгнулся дугой, и промежность Харриет тоже выпятилась. Эдмунд велел мужчине удерживать Харриет в таком же положении, а сам, взяв гребень, начал гладить им по половым губам и бедрам, смазанным вазелином.

Харриет задергалась, пронизанная тысячами иголочек. Эдмунд стал проводить гребнем по животу — от пупка до лобка. Харриет подумала, что сойдет с ума от экстаза. Ее трепещущее тело доставляло незнакомцу, лежащему под ней, редкое удовольствие.

— Мне так хорошо! — вскричала она. — Пожалуйста, продолжай, не останавливайся!

Эдмунд ничего не ответил, а начал поглаживать гребнем наиболее чувствительную часть лобка. Движимая желанием усилить ощущения, Харриет плотнее прижалась к незнакомцу спиной и ягодицами. Он захрипел и часто задышал, она задергалась всем телом, пронизываемая неописуемым блаженством. Оргазм был близок, но Эдмунд убрал гребень. Харриет громко вскрикнула в знак протеста, но он приложил ей ко рту палец и сказал:

— Всему свое время!

Харриет схватила губами палец и начала сосать его, словно соску.

Ее необузданная страсть поразила Эдмунда. Он хотел уже овладеть ею, однако передумал и вынул палец у нее изо рта.