Запретные сказки - [2]

— “…и стала расти вокруг замка колючая терновая заросль, она выросла выше самого замка, и в этой заросли его стало совсем не видно. И одни считали, что это замок колдунов, другие говорили, что там живет людоед. Но по стране шла молва о прекрасной спящей королевне Шиповничек”.

— А кто это такие — колдуны и людоеды? — пытал взволнованный детский голос в помещении 7789.

— Колдуны и людоеды…

Тихий металлический голос замялся. За стеной была летняя ночь, прекрасная, полная аромата трав и диких цветов, которые покрывали пустынные равнины за чертой огромных закрытых городов универсального государства. Но фабрика IV не имела окон, и воздушные фильтры поглощали все упоительные запахи, способные внести смятение в оскопленный мозг.

— Колдуны и людоеды, по-видимому, нежелательные явления, вроде игрового инстинкта, от которого делают прививки, — ответил наконец БББ-902.

— А, понятно! — сказал взволнованный детский голос.

Чем объяснить, что робот БББ-902 не реагировал в тот день одиннадцать лет и девять месяцев назад, когда перед его немигающими фотоглазами капсула с зародышем № 1001 прошла через аппарат мозговой стерилизации, хотя мгновенный перебой в подаче тока помешал именно этой капсуле получить надлежащую дозу нейтронного облучения?

Робот ББВ-902 обязан был тотчас снять капсулу 1001 с транспортера и бросить ее в кремационную печь. Ведь БББ-902 отлично знал, что из 1001 вырастет жалкое, ненормальное существо с живой фантазией и естественными эмоциями, вырастет уродец, способный самостоятельно мыслить, и в безупречном механизме универсального государства появится этакое квадратное колесо.

И почему БББ-902 после очередного контроля, который каждый класс проходит раз в месяц, не доложи! министру нормирования людей о своих наблюдениях? Ведь красная лампочка психорентгена недвусмысленно сигнализировала об опасности, отмечая пытливую мысль и пылкую фантазию всякий раз, когда перед аппаратом проходил ребенок 1001!

— “… от времени до времени наезжали туда разные королевичи и пытались пробраться через густую заросль в замок, чтобы спасти королевну Шиповничек…”

Тихо, монотонно бормотали свое микрофоны под подушками 399 999 детей на фабрике IV, и в мозгу детей, как пчелы в улье, копошились цифры, уравнения факты…

Но микрофон под подушкой ребенка 1001 молчал. Голубая металлическая рука выключила его. Вместо этого 1001 слышала низкий голос, рожденный электромагнитными импульсами в тонких платиновых мембранах:

— “…но шины держались крепко один за один, точно взявшись за руки, и доноши погибали мучительной смертью. И вот после многих долгих лет явился опять в ту страну один королевич. И услыхал он, что за колючей зарослью спит прекрасная королевна по имени Шиповничек, и спят с ней заодно король и королева и все придворные. Спят, не зная времени, не зная смерти, спят, не замечая тока лет…”

— Как мы спим здесь сегодня ночью!

Глаза ребенка 1001 сияли. Девочка не видела голых белых стен, не слышала бормотания тридцати девяти микрофонов под подушками. В ее фантазии фабрику IV обвили зеленые ветви терновника, спящие дети были заколдованными придворными, а желтоглазый робот БББ-902, единственный ее друг и приверженец, конечно же, был иностранным королевичем.

— Да, — зажужжал платиновый голос в глухой тени у кровати, — так спали все в замке королевны Шиповничек!

Причину, почему робот 902 именно у кровати ребенка 1001 рассказывал давно забытые сказки, очевидно, надо искать в одной из тех нечаянных случайностей, против которых бессилен подчас самый строгий контроль.

Если можно так сказать о столь замечательном и со вершенном роботе, как БББ-902, он был, как и ребенок 1001, особым случаем. Неотвратимо, как две бабочки одного вида, как иголка и нитка, как цветок и солнечный луч, как мечтатель другого мечтателя, они обрели друг друга.

У первого случайно в одной из миллионов ячеек памяти оказалось записанным собрание древних сказок. Вторая поглощала эти сказки с такой жадностью, словно то был хлеб насущный.

Отправной точкой этих тайных ночных бдений в помещении 7789 оказалась психологическая библиотека Роботопедагогичеекого училища, где БББ-902, как и все роботы-няньки, получал свой набор директив по автоматическому воспитанию детей. Тринадцать лет назад, в день, похожий на все прочие безымянные дни универсального государства, произошло фатальное и, увы, никем не замеченное несчастье, могущее стать не менее бедственным, чем ком снега, с которого начинается лавина…

Кто-то из ментальных инженеров в спешке нарушил правила, отправив БББ-902 в архив за таблицей с данными о читательных пилюлях. Считалось нежелательным поручать что-либо роботам до конца учения, чтобы не внести в чувствительные электромагнитные поля помехи, так называемые блуждающие токи, действие которых не поддается предсказанию.

Но ментальный инженер торопился. Настолько, что назвал роботу 902 неправильный номер архивной полки, номер, которым не пользовались много столетий.

902 был послушным и исполнительным. Долго он искал указанный номер в тихих, безлюдных подвалах. Проходил километр за километром в необъятных просторах библиотечного архива и в конце концов обнаружил среди паутины и пыльных фолиантов крепко запертую, ржавую стальную дверь.