Запретные наслаждения - [28]

Но пусть еще несколько недель продлится это сладостное безумие, пусть ненадолго она станет самой желанной и любимой! Ее будет обожать свет, театральная публика и прекрасный герцог, который обещал спасти ее. Этой короткой любви ей хватит на всю оставшуюся жизнь.

Глава 12

Той ночью Мадлен предпочла бы оказаться где угодно, только не на балу у леди Линхам. Эта дама была той еще скрягой: напитки были ужасными, ветчина — хуже, чем в Воксхолл-Гарденз[14], а лимонад был похож на воду, в которой несколько минут вымачивали кожуру цитрусовых. Мадлен была голодна и с тоской смотрела на опустевший буфет, а официантов, судя по всему, специально обучали обходить стороной людей, у которых бурчит в животе от голода. Она уже съела четыре сандвича, так что теперь можно было и не надеяться на добавку. Может, история с театром и закончится благополучно, но она точно умрет из-за диеты, придуманной Эмили.

Мадлен уныло смотрела на танцующих гостей. Внезапно она поняла, что выискивает в толпе медные волосы. Но Фергюсон никогда бы не появился на подобном балу, а если бы и пришел, то не удостоил бы ее и кивком, ведь здесь она — самая обычная старая дева. Поэтому она переборола острое и неразумное желание пуститься на поиски Фергюсона и вместо этого решила раздобыть еду. Когда она выследила очередного официанта с подносом и готова была насладиться триумфом, к ней подошел Алекс.

— Эти сандвичи явно приготовлены специально для вас, — заметил он. — Они такие маленькие, будто сами сидели на диете.

Мадлен рассмеялась, а официант, покраснев, поспешил ретироваться.

— Неужели вам настолько скучно, что вы решили присоединиться к компании скромных дам?

— Мать считает, что мне полезно иногда бывать в вашем обществе. Если она увидит, что я беседую с дамами, то будет упоминать о браке только пару раз в неделю, а не ежедневно. Вам бы тоже не мешало последовать моему примеру и начать общаться с мужчинами.

Его голос был весел, но глаза не улыбались.

— Светские рауты перестали казаться мне веселым развлечением, — ответила Мадлен.

— То же самое я могу сказать и о себе. Но что поделаешь? Кстати, в последнее время вы перестали заходить ко мне в кабинет. У вас ничего не случилось?

Прежде Мадлен иногда читала в кабинете. Эта привычка сохранилась с детства, когда она подолгу оставалась с дядей Эдвардом, спасаясь от ночных кошмаров. Но сейчас она неосознанно избегала кузена.

— Все в порядке, — сказала она. — Просто устала.

— Если что-то произойдет, пообещайте, что расскажете мне.

Она легонько кивнула, не имея сил лгать ему.

— Хорошо, тогда позвольте мне откланяться. Сегодня сбегу в «Уайтс»[15]. Буду там ужинать и с грустью вспоминать о здешних миниатюрных сандвичах.

Мадлен собиралась придумать достойную отповедь, но вдруг заметила, что за спиной Алекса, прислонившись к колонне, стоит мужчина. Это был Фергюсон. В черном с серебряным кантом сюртуке он напоминал безжалостного воина, который, скрестив руки на груди, замер в ожидании битвы. Он смотрел на нее в упор. Этого воина совершенно не беспокоили сплетники, старавшиеся не пропустить каждую его гримасу. Опомнившись, Мадлен улыбнулась шутке Алекса, но оторвать взгляд от Фергюсона так и не смогла. Все вокруг перестало существовать: на оркестр упала плотная пелена, яркие шелковые платья поблекли, стих гул голосов, она даже не почувствовала, как, прощаясь, Алекс поцеловал ей руку. Заметив, что с ней происходит что-то неладное, он легонько потряс ее за плечо.

— Вам нужно что-то съесть. Вы бледны как полотно.

Она отмахнулась:

— Я в порядке. Поезжайте в «Уайтс». Еще часок я продержусь.

— Давайте я отведу вас к Эмили, — он взял ее под руку.

Фергюсон не изменил позы.

— Это не он вас так напугал? — шепотом спросил Алекс.

Мадлен покачала головой. Скорее в ответ своим сомнениям, чем его вопросу. Фергюсон оттолкнулся от колонны и направился к ним. Алекс крепче сжал ее руку и увлек за собой. Обычно кузен вел себя гораздо спокойнее.

— Леди Мадлен, рад видеть вас! — Фергюсон поцеловал ей руку.

Даже этого формального жеста было достаточно, чтобы зажечь ее кровь. Она присела в глубоком реверансе, чувствуя себя совершенно покоренной.

— Солфорд, — продолжил он, обращаясь к Алексу, — вы не будете против, если я приглашу леди Мадлен на танец? Вы ведь всегда можете пообщаться с этой прекрасной дамой дома.

Алекс был недоволен, но отказать не посмел, тем более что Мадлен уже сделала шаг навстречу герцогу. Он развернулся и, не попрощавшись, зашагал к выходу. Мадлен подумала, что Алекс несправедлив к Фергюсону: он осуждал его за то, что произошло давным-давно. Но, когда Фергюсон вновь коснулся ее руки, все мысли о кузене моментально вылетели из ее головы. Прикоснувшись к нему, она почувствовала, как под тонкой гладкой тканью сюртука играют крепкие мышцы.

— Слава богу, я нашел вас, — прошептал он. — Сначала я вас не заметил и уже думал уйти отсюда.

— С вами все в порядке, ваша светлость? — спросила она.

— Не обращайтесь ко мне «ваша светлость», — сердито произнес он, но, заглянув ей в глаза, смягчил тон. — Простите, Мад, мне неприятно любое напоминание о титуле.

В его голосе прозвучала неподдельная грусть. Мадлен решила, что он относится к этому куда более серьезно, чем хочет показать.