Запретное видео доктора Сеймура - [53]
— Давай поговорим об этом в целом.
— В каком смысле?
— Ну, обо всем. Об… этом. Все это имеет некий положительный эффект, так ведь?
Шерри Томас по-сестрински похлопывает его по руке.
— Ну конечно. Видишь ли, Алекс, ты начинаешь себя уважать. Они принимали тебя за слабака. Но ты ведь не слабак, верно?
— Нет.
— Ты сильный мужчина, ослабший в попытках стать хорошим.
— Это правда.
— И я могу помочь тебе.
— Ты уже помогла.
— Но я могу еще больше тебе помочь. Так ведь?
— Как?
— Нам нужно еще кое-что выяснить. Ты можешь стать еще сильнее. А они еще больше будут тебя любить. Еще больше уважать. Ты будешь неуязвим.
— Да.
Шерри Томас весьма наигранно смотрит на часы.
— Думаю, нам пора сворачиваться, Алекс. Уже час пятьдесят восемь. У меня через час встреча с психологом.
— Уже?
— А тебе разве не надо домой?
— Не очень-то. Виктории с Гаем нет, Саманта ушла с Пенджелли в какой-то там их детский спортзал.
— Значит, в это воскресенье — после конференции — ты, возможно, узнаешь про них с Пенджелли. Когда посмотришь запись.
— Да.
— Ты боишься?
— Очень боюсь, Шерри. Я люблю Саманту.
— Мы посмотрим вместе, а потом решим, что делать.
— Хорошо. Если так лучше.
— Можно задать тебе вопрос, Алекс?
— Конечно.
— Всего один.
— Давай.
— Зачем ты принес мне эти кассеты?
— Что?
— Ты как будто удивлен. Это простой вопрос. Зачем ты принес мне эти кассеты?
— Потому… потому, что ты просила.
— Ты делаешь все, о чем тебя просят незнакомые женщины из магазина? Даже если они просят принести семейные записи?
— Конечно нет.
— Так зачем же?
Доктор Сеймур встает и начинает неуверенно вышагивать по комнате. Он трясет головой, как будто чтобы она прояснилась.
— Не начинай.
— Что не начинай?
— Вот это. Не припирай меня.
— Я тебя не припираю, Алекс. Я просто спрашиваю.
— А почему у всего должно быть объяснение? Просто так. Я просто хотел, чтобы все стало не так предсказуемо, вот и все.
— И все?
— А что ты полагаешь? Что я псих какой-нибудь, как…
— Как я?
— Я этого не говорил.
— Я не думаю, что ты псих, Алекс. Но я вижу, что ты одинок. И мне это понятно.
— Я не одинок. У меня есть жена, семья, друзья.
— Ну, тогда хорошо. Как же, имея все это, ты можешь быть одиноким?
— Вот именно.
— Тебе пора домой, Алекс.
Доктор Сеймур тупо смотрит на нее, потом неуверенно встает на ноги, покачивается.
— Хорошо. Я уйду. Все это… необычно.
— Приходи в следующую субботу. Я буду в магазине. О’кей?
— Шерри, я…
— До свидания, Алекс. Но прежде чем ты уйдешь…
Доктор Сеймур, пошатываясь, идет к двери. Она выдвигает ящик стола, рядом с которым сидит.
— Не хочешь выкурить сигарету? Крепкое полновесное красное «Мальборо»?
Она достает пачку, вынимает сигарету, прикуривает и глубоко затягивается. Доктор Сеймур колеблется, потом улыбается.
— Спасибо, нет.
Она кивает, как будто этого ответа и ожидала.
— Без нажима. Может, в следующий раз.
— Может быть.
Доктор Сеймур делает ручкой, и мы видим, как он выходит из квартиры. Тут Шерри Томас тянется к выключателю. Запись прерывается.
Интервью с Барбарой Шиллинг
Вы наблюдали у Шерри Томас некоторые психопатические тенденции…
Я сказала, что она обладала некоторыми характерными для психопатов чертами личности, что, в общем, не одно и то же.
Тогда — была ли она вуайером?
Это слово, опять же, имеет в психологии вполне конкретный смысл. И хотя в ее поведении были заметны проявления вуайеризма, она вовсе не типичный случай. Типичные вуайеры — это мужчины моложе нее. Как у большинства вуайеров, ее отношения с противоположным полом были неполноценными. Своими действиями вуайер восполняет ощущения приключения и причастности, которых ему не хватает в «реальной» жизни. Такой субъект обычно интровертен, робок, чрезмерно сдержан и социально изолирован. Шерри, опять же, лишь частично подходила под это описание. Однако она испытывала страх перед неудачей и возможностью потерять контроль над ситуацией, что довольно типично. Она часто говорила, что неспособна контролировать происходящее с ней в реальном мире.
Эти вопросы кто-нибудь изучает?
Безусловно. Симпсон и Вейнер, например, утверждают, что вуайеризм — это совсем не только про секс. Вуайеры, считают они, возбуждаются и получают удовлетворение от скрытого созерцания множества разных ситуаций. Главное для них — тайно наблюдать за людьми. Это дает вуайеру ощущение власти — и в то же время, подобно любому навязчивому влечению, наполняет его пустотой и безнадежностью. Как алкоголику нужно все больше алкоголя, так и вуайеру необходимо быть свидетелем все более и более глубоких тайн.
Это почти что стало чертой нашего национального характера.
Да, или национальным недугом.
Лечится ли это на индивидуальном уровне?
Очень сомневаюсь. Это пытались лечить антиобсессивными препаратами, такими как флюксетин и пароксетин. Результат оценивался как ограниченно положительный.
Вы пробовали эти препараты с Шерри?
Я не дипломированный психиатр. Я не имею права выписывать рецепты.
Да, конечно. Скажите… В прошлый раз вы говорили, что Шерри рассказывала вам про доктора Сеймура.
Я не могу быть уверена в том, что это именно доктор Сеймур, но она действительно говорила, что в ее жизни появился человек, который ей очень дорог. Она никогда не называла его по имени.
«Все существующее – иллюзия. Правда – ложь. Миром правит парадокс. И это дает надежду», – считает герой романа. Разуверившись в любви, он обратил взор внутрь себя и с удивлением обнаружил в своем черно-белом мире мириады оттенков серого. И решил разобраться: Что случилось с женщинами? Что случилось с ним самим? Что вообще случилось?
Тим Лотт (род. 1956) — один из самых популярных современных английских писателей. Первая его книга «Запах сухих роз» (The Scent of Dry Roses, 1996) получила премию «За Лучшую автобиографию» в 1996 г. Роман «Блю из Уайт-сити» (White City Blue, 1999) был удостоен премии Уитбреда в 2000 г. Роман «Штормовое предупреждение» (Rumours of а Hurricane, 2002) признан критиками лучшей книгой года. «Блю из Уайт-сити» — роман о конфликте между дружбой и любовью. Дружбой, замешанной на подтрунивании, пиве и ностальгии по Лучшему Дню, который друзья поклялись отмечать каждый год, несмотря ни на что.
"Штормовое предупреждение" — роман Тима Лотта, посвященный эпохе 80-х.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.