Запретное чтение - [79]

Раз уж стало ясно, что паранойей я не страдаю, я попыталась понять, кто же это такой. Будь он из полиции, он давным-давно отнял бы у меня Иэна. Возможно, это частный сыщик, нанятый Рокки или Гленном. Или же Рокки и Гленном вместе. А может, это агент пастора Боба, который следит за Иэном и отсылает тому подробные отчеты, и привлекать к себе внимание ему невыгодно, потому что это вызвало бы нелестные отзывы в прессе. Или же это сотрудник «Лолоблога», правда, для этой роли тип в очках недостаточно молод и крут. Волосы под гелем вообще-то уже начали редеть. Может, это и вовсе мой дядя Юрий — наблюдает за мной с того света, следит, чтобы я расплатилась за все отцовские грехи.

Человек в темных очках посмотрел на часы, затем вошел в магазин и сделал вид, будто изучает висящие в витрине куртки и комбинезоны. Я оглянулась на дорогу и увидела, что Иэн вприпрыжку бежит ко мне.

— Угадайте сколько! — выкрикнул он.

— Надеюсь, на ужин хватит, — ответила я, хотя на самом деле думала, что там не больше долларов двадцати пяти. Мальчик с веточкой в голове не производил впечатления богача.

— Сто шестьдесят с чем-то!

Иэн выгреб из кармана скомканные купюры и отдал всю эту кучу мне. В основном там были бумажки по одному доллару.

— Мне повезло, что тот парень с грязными волосами дал сразу сотню и еще немного. Я всем говорил, что мне нужно поехать на поезде к бабушке в Бостон, а если спрашивали зачем, объяснял, что моя мать пыталась покончить с собой. Я, наверное, и больше могу насобирать!

Только теперь сквозь похмельный туман я вдруг осознала, что главная улица крупнейшего города в Вермонте, пожалуй, не лучшее место, чтобы попрошайничать. Тут наверняка полно полицейских.

— Лучше остановиться, пока мы в выигрыше, — заметила я.

Двое официантов, к которым подходил Иэн, вообще-то уже смотрели на нас и о чем-то говорили. Очевидно, они приняли нас за мошенников. Впрочем, я тут же напомнила себе, что мы и есть мошенники. Мы нырнули за угол и быстрым шагом двинулись к машине, время на парковочном счетчике как раз истекало. Если нашему преследователю вздумается поехать за нами, ему придется снова выискивать нас на шоссе. Его машина стояла в нескольких ярдах от нашей, но самого мистера Геля нигде не было.

Я не видела его весь день. Его не было ни на дороге, по которой мы промчали тридцать миль, чтобы отъехать подальше от Берлингтона, ни в дешевом отеле с сырыми коврами, где я то и дело смотрела на стоянку через окно, ни в дешевом ресторанчике, в котором мы запаслись бесплатными хлебными палочками и съели на двоих тарелку спагетти.

Вечером я воспользовалась компьютером в фойе гостиницы, чтобы проверить почту, предварительно взяв с себя обещание не искать в Сети имя Иэна. Писем у меня скопилось на удивление мало, но верхним в списке стояло сообщение от Рокки, присланное вчера. В нем была всего одна строчка: «Я подумал, что тебе это будет интересно. Береги себя». Дальше шли ссылки на три статьи. Первая — та, которую я уже видела в «Лолоблоге», только на этот раз под статьей обнаружилось целых 273 комментария. Я не стала тратить время и читать их — и без того было понятно, что это одни сплошные тирады рассерженных и плохо информированных людей противоположных политических взглядов, постепенно переходящие в личные оскорбления. По второй ссылке оказалась статья из «Сент-Луис Пост-Диспэтч», которая упоминалась в «Лолоблоге»: «Полиция Ганнибала просит всех, кто знает что-нибудь о местонахождении 10-летнего мальчика, пропавшего днем в воскресенье…», и так далее, и тому подобное. В статье приводился домашний адрес Иэна, который мог бы мне пригодиться шесть дней назад, а еще автор сообщал, что в настоящий момент Иэн одет в красную футболку, и я с облегчением отметила, что это не так.

Третья статья тоже была опубликована в «Пост-Диспэтч», но совсем недавно — утром в субботу. «В наши дни, — прочитала я, — когда на каждом перекрестке кричат о жестоком обращении с детьми, священнослужитель поддерживает миссионерскую организацию, занимающуюся «реабилитацией гомосексуалистов»». Мне стоило большого труда сосредоточиться на материале — не потому что в нем говорилось о чем-то совсем ужасном, а потому что степень моей усталости и уровень стресса были уже настолько велики, что слова просто отказывались связываться в единый текст. Я перечитывала каждое предложение по пять раз и большинство из них так и бросила, не ухватив смысла. Я смогла разобрать только тот отрывок, в котором говорилось о пикете, устроенном гей-сообществом перед «бывшим офисным зданием в три этажа», где расположился штаб «Миссии счастливых сердец». Поводом для пикета послужила та самая статья в «Лолоблоге», после которой гей-активисты организовали сразу две акции — вот этот пикет и еще телефонную кампанию, в ходе которой участники-волонтеры через каждые десять минут набирали номер горячей линии комиссии по делам несовершеннолетних и сообщали диспетчеру, что пастор Боб подозревается в вербальном и сексуальном надругательстве над детьми. (Президент гей-сообщества заявил: «Конечно же мы не имеем в виду сексуальное надругательство в физическом смысле — по крайней мере, нам об этом ничего не известно. Но мы убеждены, что любая пропаганда, вызывающая серьезные расстройства сексуальной идентификации у ребенка, способна причинить детской психике вред не меньший, чем физические домогательства. Поэтому мы считаем, что, передав это дело в суд, общественность создаст очень важный прецедент в деле защиты детей и подростков».) Конечно же дело никогда не будет передано в суд. Это признавал даже автор текста — хотя статья, безусловно, вышла бы куда острее, допусти он возможность такого развития событий.