Запретное чтение - [100]
Я отдала кредитку официантке и смотрела, как она уносит с собой черную книжку с моим счетом, из которой выглядывает тонкая серебряная полоска, принадлежащая моему отцу. В этот момент я поняла, что мои бунтарство и независимость не имеют ничего общего с прыжком в реку, с картошкой в выхлопной трубе и с побегом через румынскую границу. Моя история куда больше похожа на душераздирающий побег в Лондон накачавшейся наркотиками Ани Лабазниковой. Меня избаловали. Я родилась слишком поздно, в слишком комфортной среде. И теперь сидела со своим кофе и платиновой кредиткой на расстоянии телефонного звонка от родителей. Я взяла мобильный и набрала их номер. Пошло оно все к черту.
Когда я сказала отцу, что хочу побыть у них недельку-другую, он обрадовался: — Наконец-то ты поняла, что Ганнибал — никчемный городишко! Мозговитым вроде тебя место в Чикаго! Ты пользуешься кредиткой, да? Купи себе билет на самолет.
Но я не хотела покупать билет, на котором будет мое имя, и, хотя я от всей души ненавидела сейчас свою машину, я с радостью предвкушала возможность спокойно посидеть за рулем, любуясь красотами за окном. Ехать придется всего два дня. По дороге я остановлюсь в Линтоне, чтобы вернуть книги в библиотеку, как и подобает ответственному члену общества.
— Твой Алексей — это нечто! — сказала я.
— Ага! — гордо отозвался отец. — Он молодец! Я никогда с ним не встречался, но он каждый день звонит мне, чтобы рассказать, как идут дела. Он говорит, что ты очень красивая и что, если ты когда-нибудь будешь в Питтсбурге, он бы пригласил тебя на свидание!
— Папа, он меня до смерти перепугал! Ты бы мог меня предупредить.
— Я же не знал, что ты его увидишь! Когда-то он служил в КГБ, но он неплохой парень. Молдаванин, умный, талантливый. Но ребятам из КГБ нелегко найти работу. Путин может держать при себе только нескольких человек, иначе это будет выглядеть не очень красиво. А остальные их боятся как огня. Так что здесь, в США, кагэбэшников можно нанимать по дешевке!
— Как ты обо всем догадался? — спросила я, хотя так до конца и не знала, о чем именно он догадался.
— Ну, слушай. Тебе двадцать шесть лет. Значит, и этой твоей однокласснице Дженне Гласс наверняка тоже двадцать шесть. А у нас тут десятилетний мальчик. Это не невозможно. У Опры в шоу показывают иногда беременных девочек-подростков, но твоя мать говорит: хорошо, но почему же она ничего не рассказывала нам о беременной однокласснице, когда училась в школе? И я тогда думаю: да, и в самом деле, это невозможно, потому что когда что-нибудь у вас в школе происходило, твоя мать обязательно была в курсе. Твоя мать — городской глашатай Чикаго! Она как ходячая парикмахерская: через нее проходят все сплетни. И если твоя мать не знает о беременной школьнице Дженне Гласс, значит, никакой беременной школьницы и не было. Тогда она звонит в школу, и выясняется, что эта твоя Дженна теперь живет в Праге.
— И тогда ты позвонил Лабазниковым.
— Да, я попросил Леона за тобой присмотреть, а он звонит и говорит, что ты все еще с этим мальчиком, и тогда я говорю, хорошо, чем ты можешь помочь?
Я огляделась по сторонам. Два мальчика играли в карты со своим отцом, женщина читала книгу с немецким названием. У всех был счастливый, спокойный вид. Я попыталась тоже почувствовать себя счастливой и спокойной.
— Меня больше никто не искал? — спросила я.
— Нет, больше никто. Послушай, я вот что хотел тебе сказать: если у тебя неприятности, мы можем напечатать чек, как будто ты была с нами в Аргентине. Помнишь моего друга Степана — туристического агента? Он может это сделать. Он напечатает чеки, корешки от билетов, даже квитанции на получение багажа и все такое. В компьютер «Юнайтед Эйрлайнс» у него доступа больше нет, но это все из-за чертовой защиты от терроризма, которая все равно не работает. Ну так что, попросить его все это напечатать, да?
— Может, это не такая уж и плохая мысль, — ответила я, подумав, что полиция Ганнибала вряд ли начнет копать так глубоко, а если начнет, то мне все равно кранты.
— Слушай, я сказал твоей матери, что ты поссорилась с молодым человеком, ничего? Она ни о чем не знает.
— Ну ведь и ты тоже ничего не знаешь, правда?
— Даже не догадываюсь! Я глуп как пробка!
Я вышла на Черч-стрит, наполненную сверкающим послеполуденным светом. Был один из тех зимних дней, которые из окна выглядят теплыми и лучистыми, но стоит выйти на улицу, как сразу понимаешь, что воздух до того хрупок, морозен и прозрачен, что кажется, будто земля посбрасывала с себя все покрывала атмосферы, а солнце светит так ярко лишь потому, что хочет попрощаться. Я бродила по улице взад-вперед, пока не разболелись ноги и щеки не запылали от жгучего ветра. Теперь, когда я поняла, что возвращаюсь домой и, возможно, навсегда, мне стало казаться, что время, проведенное в университете и в Ганнибале, и было моим настоящим побегом. А теперь я, так же как Иэн, Дороти и все остальные, наконец отправлялась обратно. Причем что до меня, то я отправлялась под опеку русской мафии, от которой, видимо, и убегала. Вы думаете, обратного пути домой нет? Наоборот, только туда и ведут все пути.
В 1985 году Йель Тишман, директор по развитию художественной галереи в Чикаго, охотится за необыкновенной коллекцией парижских картин 1920-х годов. Он весь в мыслях об искусстве, в то время как город накрывает эпидемия СПИДа. Сохранить присутствие духа ему помогает Фиона, сестра его погибшего друга Нико. Тридцать лет спустя Фиона разыскивает в Париже свою дочь, примкнувшую к секте. Только теперь она наконец осознает, как на ее жизнь и на ее отношения с дочерью повлияли события 1980-х. Эти переплетающиеся истории показывают, как найти добро и надежду посреди катастрофы. Культовый роман о дружбе, потерях и искуплении, переведенный на 11 языков.
Повести и рассказы молодого петербургского писателя Антона Задорожного, вошедшие в эту книгу, раскрывают современное состояние готической прозы в авторском понимании этого жанра. Произведения написаны в период с 2011 по 2014 год на стыке психологического реализма, мистики и постмодерна и затрагивают социально заостренные темы.
«Улица Сервантеса» – художественная реконструкция наполненной удивительными событиями жизни Мигеля де Сервантеса Сааведра, история создания великого романа о Рыцаре Печального Образа, а также разгадка тайны появления фальшивого «Дон Кихота»…Молодой Мигель серьезно ранит соперника во время карточной ссоры, бежит из Мадрида и скрывается от властей, странствуя с бродячей театральной труппой. Позже идет служить в армию и отличается в сражении с турками под Лепанто, получив ранение, навсегда лишившее движения его левую руку.
Ольга Леднева, фрилансер с неудавшейся семейной жизнью, покупает квартиру и мечтает спокойно погрузиться в любимую работу. Однако через некоторое время выясняется, что в ее новом жилище уже давно хозяйничает домовой. Научившись пользоваться интернетом, это загадочное и беспринципное существо втягивает героиню в разные неприятности, порой весьма опасные для жизни не только самой Ольги, но и тех, кто ей дорог. Водоворот событий стремительно вырывает героиню из ее привычного мирка и заставляет взглянуть на реальный мир, оторвавшись, наконец, от монитора…
Вена, март 1938 года.Доктору Фрейду надо бежать из Австрии, в которой хозяйничают нацисты. Эрнест Джонс, его комментатор и биограф, договорился с британским министром внутренних дел, чтобы семья учителя, а также некоторые ученики и их близкие смогли эмигрировать в Англию и работать там.Но почему Фрейд не спешит уехать из Вены? Какая тайна содержится в письмах, без которых он категорически отказывается покинуть город? И какую роль в этой истории предстоит сыграть Мари Бонапарт – внучатой племяннице Наполеона, преданной ученице доктора Фрейда?
Герберт Эйзенрайх (род. в 1925 г. в Линце). В годы второй мировой войны был солдатом, пережил тяжелое ранение и плен. После войны некоторое время учился в Венском университете, затем работал курьером, конторским служащим. Печататься начал как критик и автор фельетонов. В 1953 г. опубликовал первый роман «И во грехе их», где проявил значительное психологическое мастерство, присущее и его новеллам (сборники «Злой прекрасный мир», 1957, и «Так называемые любовные истории», 1965). Удостоен итальянской литературной премии Prix Italia за радиопьесу «Чем мы живем и отчего умираем» (1964).Из сборника «Мимо течет Дунай: Современная австрийская новелла» Издательство «Прогресс», Москва 1971.
Таиланд. Бангкок. Год 1984-й, год 1986-й, год 2006-й.Он знает о себе только одно: его лицо обезображено. Он обречен носить на себе эту татуировку — проклятие до конца своих дней. Поэтому он бежит от людей, а его лицо всегда закрыто деревянной маской. Он не знает, кто он и откуда. Он не помнит о себе ничего…Но однажды приходит голос из прошлого. Этот голос толкает его на дорогу мести. Чтобы навсегда освободить свою изуродованную душу, он должен найти своего врага — человека с татуированным тигром на спине. Он должен освободиться от груза прошлого и снова стать хозяином своей судьбы.