Запретная - [84]

– А где мама?

– Идём. Я тебя провожу, – Соколов протянул мне руку и помог спуститься со ступенек на твёрдую землю. Поле пропустило без проблем, лишь щекоткой прошлось по телу и пропало. – И улыбайся, Олеся.

– Что? – я позволила себе положить свою руку ему на локоть.

– Улыбайся, Рыжик. Здесь не так много народу, но не стоит показывать им своё состояние. Мы ведь не хотим привлекать к себе лишнее внимание?

– В каком смысле? – едва не спотыкаясь о неровную плитку, сквозь которую пробивались тонкие зелёные травинки, спросила у него.

– Я колдун, ты человек. Тащу среди бела дня куда-то в кусты, и вид у тебя при этом самый похоронный.

– А зачем вы тащите меня в кусты? – ошарашенно спросила, вскидывая голову и утопая в синих омутах его глаз.

Колдун тяжело вздохнул, сокрушенно покачал головой, похлопав меня по руке, и горестно выдал:

– Ребёнок. Расслабься. Это была шутка.

– А-а-а, – протянула я, всё ещё прибывая в некой прострации.

– Старею. Раньше красивые девушки совершенно иначе реагировали на мои шутки.

– Простите, – пробормотала в ответ и постаралась улыбнуться.

Соколов был прав, на нас действительно подозрительно косились, особенно бдительные старушки на лавочках.

– Надо же, такая молодая, а уже по кривой дорожке пошла, – сокрушенно произнесла одна из них, даже не удосужившись снизить голос.

Я снова едва не споткнулась, чувствуя, как от обиды и злости горят щеки.

– Не обращай внимания. Она тебе просто завидует. Была бы помоложе лет на десять или двадцать, то сама бы на меня начала охоту. Правда-правда. Поверь, чего я только в жизни не видел.

Я фыркнула и покачала головой, не в силах поверить в подобное. Такая бабушка, божий одуванчик с кудряшками на голове и изъеденным морщинами лицом, на котором ярко выделялась розовая помада.

– Мы почти пришли, – произнёс колдун, сворачивая направо к небольшому летнему кафе под ярким навесом, откуда слышалась приятная живая музыка.

Я увидела их издалека. Дениса, который стоял, скрестив руки на груди, опираясь бедром о невысокий заборчик, окружающий по периметру плетёные столики. И маму, которая сидела за одним из них в широкополой соломенной шляпке, огромных, на пол-лица, солнцезащитных очках и с совершенно прямой спиной, вцепившись пальцами в крохотную сумочку, стоящую у неё на коленях.

– Мама, – прошептала я, порываясь преодолеть эти сто метров бегом, чувствуя, как заходится от счастья сердце в груди, но колдун не дал.

Вовремя схватил меня за руку и покачал головой.

– Не так быстро. Олеся, помни, что у вас всего десять минут.

– Да-да.

– Лишь десять минут, не больше, – жестко повторил Дмитрий. – И веди себя естественно. Нельзя привлекать лишнее внимание.

– Да, я поняла, спасибо, – не отрывая взгляда от мамы, ответила ему, почти не слыша и с трудом разбирая слова.

Всё ближе и ближе.

Я точно отследила момент, когда мама нас увидела. Как дрогнули её губы, как разжались пальцы, и она выпрямилась еще сильнее, не сводя с меня взгляда.

«Мама, мамочка, как же мне тебя не хватало… Тебя и отца».

Не знаю, когда Соколов отпустил меня, позволяя самой дойти до её столика, не помню, как я преодолела эти злосчастные метры.

– Леся, – выдохнула она, стоило мне опуститься на стул и положить на стол руку, за которую мама сразу же уцепилась и сжала, словно боялась, что я сейчас просто исчезну.

– Мама, – всхлипнув, прошептала я.

Как мне хотелось вскочить, броситься в её такие крепкие и надёжные объятья. Снова почувствовать себя маленькой девочкой, которую дразнили в садике за рыжий цвет волос.

– Господи, Лесенька, ты здесь. Я до конца не верила, что этот колдун не соврал. Мы же неделями штурмовали Стражей, пытались добиться встречи с тобой, а теперь и с Алисой... Но сейчас всё будет по-другому. Обещаю.

– Мам, это я попросила о встрече.

– Умница. Какая ты у меня умница, – её голос дрожал от непролитых слёз, и я едва сдерживала свои.

– У нас совсем мало времени. Всего десять минут, а столько надо обсудить, – прохрипела в ответ, стараясь улыбнуться.

Именно в этот момент к нам подошёл официант.

– Готовы сделать заказ?

– Два кофе с сахаром, – быстро ответила мама, даже не повернувшись в его сторону.

– И всё? – взгляд парня стал совсем кислым.

– Всё.

Я проводила его взглядом и подалась вперёд, чувствуя, как упирается в живот стол.

– Мам, почему ты мне не сказала о том, кто я?

– Ты моя дочь.

С этим я спорить не стала. Ничего и никогда не изменит это. И неважно, кто произвёл меня на этот свет.

– Я перегоревшая ведьма.

– Ты человек, – упрямо поджала губы она. – И наша дочь. Эти всё-таки узнали и рассказали, а мне обещали, что все документы уничтожены. Сначала Рома, теперь взялись за тебя и Алису.

– Алиса пыталась меня убить.

– Ерунда, – отмахнулась она, продолжая сжимать мою руку. – Это всё ложь. Как ты можешь верить этим чудовищам? Они же специально настраивают вас друг против друга. Вы же сёстры.

Я понимала, почему мама отказывалась признать, что одна её дочь пыталась убить другую, поэтому внимание не стала акцентировать. Времени не было.

В голове у меня словно сидели часы, которые громко тикали, напоминая, что совсем скоро мы вновь расстанемся.

– Я сама с ней разговаривала. Всего пару часов назад. Ошибки нет.