Запретная Родина - [13]

Он вздохнул и остановил яхту.

– Если ты очень хочешь, я попробую помочь.

Я поспешно схватилась за его руки. Почему меня била такая дрожь? Мы довольно долго стояли, закрыв глаза, но ничего не вышло.

– Слишком глубоко, чтобы копать, малышка. Не хочу делать тебе больно. Это воспоминание вернется, как и прочие, нужно только подождать.

– Ты прав. Я должна успокоиться. Когда я спокойна, мысли тоже успокаиваются и вылезают из норок.

Он усмехнулся и коротко поцеловал меня в лоб.

– Всё-таки солнышко.

– А ты огонек.

Он тихо рассмеялся и снова взялся за штурвал. Я любовалась, как переливаются огнём его волосы, и вдруг острая, как игла, мысль ужалила меня прямо в затылок. Та ли, которую я ждала? Неважно. Пойманная мышка памяти была такой прекрасной и родной, что я подскочила на месте. Я прямом смысле слова.

– Алеард! Боже мой!..

– Что такое, Фрэйа? – насторожился он.

– Ойло Рэд, вот что! – ответила я. Перед мысленным взором встало лицо задорного торговца с Трогии. Я чуть не зарыдала от счастья. – Он…Он же…

– Откуда ты знаешь Ойло? – мягко перебил Алеард.

– Он что, здесь?! – воскликнула я, сжимая его руки. – Он жив?!

– Здесь. Живой и здоровый. Он Айману помогает. Может, мы о разных людях говорим? – спросил он, улыбаясь моей реакции.

– Рыжий забияка! При каждом удобном случае ругается на аргонцев, любит поесть и всегда просыпается в разное время!

– Да, – рассмеялся Алеард, – это Ойло. Я его нашел на дороге, он как будто с неба свалился. У парня были серьезные раны, но он выкарабкался.

– Алеард, – я ощутила слезы радости на щеках, – это ведь я отправила его к тебе!

– Как тебе это удалось? Расскажи, я хочу знать, что произошло.

И я рассказала ему всё, что вспомнила. Алеард слушал внимательно и не сводил с меня глаз.

– Ойло долго в себя приходил. Удивительно, что, будучи раненым в грудь, он остался жив. А всё дело в том, что у него сердце с другой стороны.

– Ничего себе!

– Да уж. Конечно, нападавшие об этом не знали. Редко когда встретишь человека с такой внутренней аномалией, но я не думаю, что Ойло от этого как-то страдает. Он удивительный, заряжен особой искрой жизни, которую ни глубина земли, ни толщи вод, ни даже вакуум не потушат. Его жизнь течет не как наша… Трудно объяснить. Начав видеть энергии, я научился следить за ходом времени не только в мирах, но и в людских судьбах. Так вот Ойло создал собственный ритм, который сокрыт от меня.

– Я чувствовала в нем особую силу, но не знала, как её объяснить. Ойло действительно необычен, и не только потому, что обладает даром видеть будущее. Он говорил обо мне?

– Он знает, что произошло тогда, но воспоминания смутные. Называл тебя сестрой, но ни лица, ни имени не помнил. Суетился, размахивал руками, морщил лоб, но так и не смог вспомнить. Замечательный парень, таких радостных шалопаев и на Земле по пальцам пересчитать. Мы с ним подружились.

Я рассмеялась сквозь слезы. Многие воспоминания создают иллюзию радости, но есть и такие, что рождают её истинную.

Этой ночью я долго не могла уснуть. Волны покачивали лодку, как колыбель, но это не помогало. Я вспоминала белую Амбру и Ойло, Руту и Эвана… Как я могла забыть их, забыть всё то, что произошло с нами? Неужели пустота обладает столь великим могуществом, чтобы уничтожать на время сами чувства? Я повернулась на другой бок, и увидела, что Алеард смотрит на меня из-под приоткрытых век.

– Не спишь.

– Думаю об Эване. Я бросила его в беде, Алеард. Онан сказал, что у них с Рутой всё хорошо, но я чувствую себя виноватой. Почему я оставила тех, кто мне дорог? Не только Эвана, но и Маира… Он до сих пор недоступен. Какая я размазня! Ничего не делаю как надо.

– Всему своё время. Мы вернёмся к твоим друзьям, – сказал он уверенно, – разыщем их. Ты должна была уйти, чтобы потом иметь возможность вернуться. Всё правильно. Твоя доброта выливается в страстность, и ты начинаешь болтать веселые глупости. Ну разве ж ты размазня? Неужели это так? Не верю.

И он потянул меня к себе. Я уютно устроилась в плотных горячих объятьях, уткнулась в его грудь носом.

– Алеард, а какая она, Пропасть? – шёпотом спросила я. – Что стало бы со мной, шагни я туда вслед за тобой?

– Пропасть – мёртвый мир. Не знаю, зачем он был создан и кто тот создатель, но предполагаю, что своей тяжестью Пропасть уравновешивает миры. Конлет попал туда по собственной глупости. Упрямец! Он хотел доказать Бури, что независим от его воли, но не знал, что всё зайдет так далеко… Усмирил бы свою гордость – и нам бы не пришлось расставаться. Но тогда мы бы не прошли этот путь, и многие из жизненных линий не были бы нарисованы. – Он вздохнул и запустил пальцы в мои волосы, пуская по затылку крохотные, и оттого особенно ласковые мурашки. – Конлет изменился, ты бы его не узнала, наверное. Он много недель был один в Пропасти, где нет теплого света и как таковой еды, и научился выживать. Но не совладал с тамошними стражами порядка и позвал на помощь. Откликнулись я и Крис, и, слава богу, что только мы двое. Каждый получил свою порцию боли. Мне как всегда прилетело по голове, Крис сломал ногу. Конлета задело осколком, легко отделался. И все же самое страшное было в самой энергии Пропасти. По крайней мере, для меня. Вместо солнца там одна-единственная синяя звезда.