Запределье - [34]

К вечеру одного из дней, когда солнце стало клониться к закату, мы остановились на ночлег. Поблизости не было видно ни одного селения, поэтому ночевать опять пришлось на улице. Мы развели костёр, чтобы приготовить ужин, благо у предусмотрительного гнома помимо золота в мешке был ещё и походный котелок. Пока Тиллиус и Делти готовили ужин, а Света и Лекс спорили по поводу…, а бог его знает, по поводу чего они опять спорили, я не прислушивалась, мы в это время сидели рядом с Риком. Он смотрел за линию горизонта, туда, куда уже начинало садиться солнце.

— Думаешь о том, что скоро опять придётся уходить?

— Я привык к этому. — ответил он, по-прежнему смотря вдаль. — Раньше я ненавидел ночь, как ненавидел себя в шкуре волка, до крови истязал, вырывая клыками шерсть. Ведь ночью у меня тело волка, а разум человека и это ещё хуже. Прятаться в чащобах, забиваться в норы и бежать, бежать от людей, которые днём твои соседи и знакомые, а ночью хотят тебя убить. Каждый раз, когда мне удавалось найти укромное место, я смотрел на луну и клялся себе, что это последняя ночь, что завтра я сам покончу с этой пыткой, но наступал день, а я так и не мог попрощаться с солнцем, бескрайним голубым небом, мягкой луговой травой. — Рик, наконец, опустил глаза. — Когда я понял, что никогда не смогу сделать это сам, я решил, что ночью я не буду бежать от людей, как делал это каждый раз, а выйду к ним навстречу…, и я пытался, правда пытался, но каждый раз в последний момент вырывался из засады. Потом я клял себя, но, утыкаясь носом во влажную землю, не мог заставить себя вернуться. В конце концов, я перестал казнить себя, привык, примерился со своей сущностью, и стал жить так: днём радоваться свету, и как неизбежность, встречать ночь. Я знаю, что впереди меня ждёт лишь вечное изгнание и одиночество, но больше я не кляну судьбу: у каждого свой путь.

— А твои родные? Неужели у тебя никого не было?

— Была когда-то бабушка. Родной мой человек и единственный, кто принимал и любил меня таким, какой я есть. Она одна скрашивала мне жизнь и несла в неё радость. При ней моя участь не казалась такой горькой. Бабушка хранила мой секрет и отгораживала от любых подозрений. Когда она умирала, казалось, мне этого не пережить. Последние минуты она доживала на заходе солнца. Я, тогда ещё мальчишкой, стоял перед её кроватью на коленьях и, плача, просил не уходить, только не сейчас, хотя бы дождаться рассвета, чтобы провести с ней последнюю ночь. Она тогда сказала: "Если ночь пришла, стоит ли ждать рассвет?". Я до сих пор не понял этих слов, но запомнил их на всю жизнь. Может быть, когда-нибудь пойму, что она хотела мне сказать.

Больше за весь вечер Рик не произнёс ни одного слова. Молча съел свою порцию, но когда собрался уходить, я окликнула его.

— Ты можешь остаться.

— Зачем? Чтобы видеть как настороженно и враждебно глядит Света, и косятся все остальные? Лучше я уйду туда, где не буду чувствовать себя чужим.

И он ушёл туда, где догорали последние лучи солнца.

А утром он вернулся, как ни в чём не бывало, смахивая с одежды росу. Мы дружно позавтракали и снова отправились в путь. День выдался хорошим, но прохладным. К обеду задул ветер и постепенно стал разгоняться ещё сильнее.

— Похоже, ночью будет гроза. — сказал Делти.

— Причём очень сильная. — подтвердил Рик.

— Не хочу опять мокнуть под дождём. — заныла Светка.

Я кивнула.

— Да, хорошо бы к вечеру дойти до какой-нибудь деревни.

— Это вряд ли. — проговорил Лекс. — Уже недалеко от леса, люди обычно около леса не селятся.

— Плохо. А до ночи мы до него доберёмся? Там хоть под деревьями укрыться можно.

— Не знаю. — пожал плечами Лекс. — Если бы некоторые не плелись как черепахи… — он выразительно посмотрел на маленькую гоблиншу мирно шагающую по едва заметной тропинке.

Светка тут же возмущённо вскинула глаза.

— Это я-то плетусь как черепаха?! Нет, ты слышала, — она обратился ко мне, вытянув палец в сторону Лекса. — он первый задирается!

Лекс отвёл от себя палец Светы.

— Не тычь в меня!

— Мой палец, куда хочу туда и тыкаю… тычу… — запуталась она.

— Не твой это палец, а гоблинский. — заметил кентавр.

— Но временно он находится в моём владении. — не сдавалась Света. — А также пользовании и распоряжении на правах собственности.

Меня позабавило, как подруга применила чисто юридическое понятие в сложившейся ситуации, и я решила вставить своё слово.

— А ещё ты несёшь риск его случайной гибели или утраты.

— Как утраты? — испугалась Светка.

— А вот так, — зацепился за фразу Лекс. — будешь ещё размахивать перед моим носом своим пальцем, попрошу Рика тебе его оттяпать.

Света приняла угрозу Лекса всерьёз и поспешно спрятала руки за спину.

К вечеру ветер усилился, на небо наползли тяжёлые тучи, стало понятно, что прогноз Делти сбудется в самое ближайшее время. Уже трудно было продвигаться под сильными порывами ветра, из-за свинцовых туч быстро потемнело.

— Нам срочно надо искать укрытие. — сказала Светка, которая еле шла, кутаясь в длинный плащ, но ветер то и дело вырывал его из рук и он трепыхал на ветру.

Я подняла голову, пытаясь увидеть что-нибудь подходящее для укрытия, и мне показалось, что далеко впереди чернеют контуры какого-то сооружения.