Запоздавшее возмездие или Русская сага - [25]

Телохранители показали свою непригодность, Романов — наоборот. Неужели бизнесменовская семейка начнет сватать частного детектива, сооблазнять большими деньгами? Как бы его отказ не трансформировал дружеские отношения в прямую противоположность.

Когда вошли в гостиную и хозяева разместились в глубоких креслах, Романов остался стоять. С большого портрета, висящего в простенке, на него с хитрой улыбкой смотрел… старшина Сидякин. Тот самый ротный старшина, который сфотографировался вместе с вечным комбатом, новым командиром роты и фельдшерицей.

Сыщик, конечно, догадывался о родстве фронтовика и предпринимателя, мало того, рассчитывал заполучить из этого знания росток версии о похищении Видовой. Но одно дело знать, совсем другое — видеть своими глазами. Ведь старшина и Ефим Маркович могут быть обычными однофамильцами…

Господи, какие дурацкие мысли лезут в голову, неужели это следствие выпитого коньяка? Достаточно посмотреть на выпяченный подбородок предпринимателя и сравнить его с таким же подбородком на портрете.

— Любуетесь? Настоящий герой, не правда ли? — Ефим Маркович поднялся и подошел к Романову. — Мой дедуля. Всю войну прошел, грудь — в орденах и медалях. Сейчас — заслуженный пенсионер.

— Живет в Москве?

Ответила Надежда Ларионовна — супруг промолчал. Будто местожительство прадеда — страшный секрет. Очередная странность, в истоках которой не мешает разобраться, подумал детектив, испытующе глядя на изображение бравого вояки. Будто тот может ответить на нелегкий вопрос.

— Терпеть не может столицу. Старик — со странностями, навещает сына не чаще одного раза в квартал. Посидит, попьет чайку и — будьте здоровы. Крепкий еще дед, не удивлюсь, узнав о его женитьбе…

Про место проживания, на худой конец о номере домашнего телефона — ни звука.

Вот и все, что частному детективу удалось узнать. А ему хотелось потолковать с престарелым «женихом», заставить его раскрыться. Все же, кто стрелял в капитана Видова? Если судить по прочитанным письмам, особистам тогда так и не удалось найти убийцу.

Странно, но сейчас Романов думал не о похищенной внучке погибшего на войне комбата, а о его убийце. Словно невесть кто заказал ему это расследование.

— Давайте деловую часть нашей беседы завершим в моем кабинете, — ненавязчиво предложил Сидякин-младший. — Лариса организовала там легкую закуску, в кабинетном баре найдется, чем промочить горло.

Надежда Ларионовна охотно покинула мужское общество. Новые друзья перебрались в уютный кабинет. Там на приставном столике — копия сервировки обеденного стола. С множеством закусок и легких напитков. Хозяин достал из бара бутылку дорогого коньяка.

Выпили, закусили.

— Буду предельно краток, — официальным тоном предупредил Сидякин после двух рюмок рябинового апперитива. — Не возьмете ли вы на себя мою охрану? Хотя бы до выборов? Относительно оплаты можете не беспокоиться получите столько, сколько запросите.

С одной стороны — заманчивое предложение. Особенно, фраза, касающаяся гонорара. Но превратиться в охранника будущего депутаты означает забросить сыскную фирму, превратиться в подобие очкастого Перса, то есть, по сравнению с сыщиком, в существо более низкого порядка.

Бизнесмен молча смотрел на задумавшегося гостя. С просьбой и нетерпением.

— Дело не в оплате. У нас — фирма частного детектива, совсем другие функции. Советую обратиться в охранное ведомство…

— Перс и остальные мои телохранители именно оттуда. Как вы сами убедились, толку от них никакого… Убедительно прошу вас помочь мне!

Ничего на бизнесмена не действовало, все возражения встречались предложениями увеличенного гонорара. В долларах, естественно. От невообразимых сумм кружилась голова, возникало желание плюнуть на престижную профессию сыскаря и заняться более прибальными обязанностями охранника. Сдерживала презрительная гримаса, которой обязательно встретит его ехидный Дружинин.

— Ладно. Подумаю, — схитрил Романов, поняв, что еще пару тысяч и он не устоит. — Посоветуюсь с компаньоном. Через недельку дам ответ…

Возвратившись домой, детектив сварил чашку крепчайшего кофе, положил на стол пачку сигарет и распечатал второй сверток писем. К графину прислонил фронтовую фотокарточку.

Включиться в работу помешала Дашка. Отперев дверь врученным ей соседом ключом, она независимой походкой прошла на кухню и остановилась в дверях.

— Садись, коли пришла, — недовольно пробурчал Романов, переворачивая фотокарточку. — Небось, предки снова кинулись в загул?

— Нет, не кинулись, — уселась на табурет девчонка. — Просто я решила рассказать о сегодняшней встрече…

— С кем же повстречалась? — спросил Роман предельно равнодушным тоном. Но в голове зародился вертлявый червячок и принялся изгибаться то в знак вопроса, то — восклицания. В основном — вопроса. — С пацанами, вроде, рановато.

— Вовсе не рановато, — резонно возразила Дашка. — Одна подружка уже лежит в роддоме, говорит — ветром пузо надуло. Знаем эти ветры! — помолчала, нахально отпила из романовской чашки несколько глотков терпкого напитка. — Встретила возле нашего дома того самого мордоворота.

Известие о пятнадцатилетней мамаше Роман постарался не расслышать. Станешь ковыряться в непродуманной фразе дерзкой девчонки — такого наслушаешься, что уши завянут. А вот последние слова насторожили.