Запоздалая оттепель, Кэрны - [40]
Я даже разговор не закончил, как в кабинете пусто стало. Словно ветром сдуло всех. Предложил им с тобой проститься. Но они уже успели позабыть, зачем приезжали… Так что извини, воспитание у гостей явно хромает на обе ноги. Ни здороваться, ни прощаться не научились. Правила этикета им недоступны, соблюдение не оплачивается. Потому милиция всегда их игнорировала.
— Яш! А им чего понадобилось от меня? — так и не понял Кузьма.
— То же самое, что и дурдому! Разве ты не видел совпадений? Тут один почерк, одна рука действовала. Твой Егор! Возможно, он еще что-то отмочит. А может, исчерпал возможности. Но мне не верится. Он из тех гадов, какие выжидают, затаясь, свой момент. И нападают внезапно. Но безжалостно. Лучший способ избежать этого — напасть первым!
— Я — на сына? Ну что ты! Морду набить еще куда ни шло! Схлопотал он! А чтоб больше? Нет!
— Он хотел упрятать тебя в дурдом. И надолго! Потом в каталажку! Заявление на тебя написал! Пойми, это уже серьезно! Он не успокоится! Будь осторожен за воротами стардома. Возможны провокации, всякая подлость. Постарайся пореже отлучаться. Это мой совет.
— Теперь, пока Женька не поправится, куда пойду? Мне рядом с ним надо быть.
— У тебя дом на кого был оформлен?
— Понятное дело — на меня!
— А документы где?
— В доме! Где ж им деться?
— Ты когда их видел в последний раз?
— Уж и не помню! А и на что они были? Вот поправится Женька, оформлю дом на него по завещанию, и все тут!
— А нужен он ему? Вот если б ты завещал всем троим детям, это было бы справедливее. И прекратилась бы мышиная возня Егора. Ты обезоружил бы его. Он потерял бы интерес к вражде с тобой. Заодно узаконил бы права других детей.
— Он говорил, что мать ему перед смертью дом завещала. Но это брехня! Без меня как могла? Я — хозяин дома по документам. И переделать не могла!
— Мой добрый тебе совет: когда заберешь документы, внимательно их посмотри! Может, там тебе Егор не один подвох приготовил.
— Эх, Яков! Да что мне тот дом? Много ли нужно теперь? Вон я, имея его, жил в свинарнике! А и Егор… Имел дом. Но был ли в нем счастливым? Я покуда не старик. Силы имею, руки при мне. Только бы разжиться. Могу еще дом построить. Краше прежнего. Было бы в нем тепло и тихо, чтоб душа отдыхала, а не рвалась от горя, что со своим сыном нынче во врагах состою! А из-за чего?
— Знаешь, мне в твоей ситуации свое вспомнилось. Ты знаешь, что у меня в деревне от матери дом остался. Ну, конечно, я в нем не жил уже много лет и переезжать в глубинку не собираюсь, хотя пристрастие к деревне имею. Так вот, тот дом стоял заколоченным довольно долго. Ветшать стал без хозяйских рук. Это и понятно. В городе квартиры под жилье сдают, имеют копейку. В деревне нуждающихся в жилье нет. Да и не копейка мне была нужна, хотелось дом сберечь как память о матери. Предложил я сестрам его. Обе наотрез отказались уезжать в деревню. И тогда я придумал выход сам. Отдал свой дом священнику. В деревне нашей церковь построили. А вот о священнике не подумали, где он жить станет? Батюшку об одном попросил, чтобы маленькую комнатушку держал свободной для меня на случай приездов. Тот с радостью согласился, и я уже два раза там побывал. Отдохнул хорошо. Порадовался, что дом содержится в порядке, что сад и огород ухожены, плодоносят исправно. А вот сестры мои, узнав о том, на меня обиделись. Как это я посмел родительский дом чужому человеку доверить? Дал в пользование задарма. Обе сестры даже разговаривать со мной перестали. Мол, если тебе он не нужен был, отдал бы нам. А ведь и предлагал, напомнил о том… Но все равно сделанного не воротишь. Начались упреки. Мол, не мужчина. Не хозяин и даже не брат. Ох и разозлили сороки. Кончилось терпение! Сначала увещевал, ведь не кому-то, священнику доверил. Но чем больше уговариваешь женщину, тем сильнее она противится. Ты с таким сталкивался? — глянул на Кузьму с усмешкой. Тот, покраснев, головой кивнул согласно. — Вот я и решил пойти от обратного. Не убеждать, не доказывать ничего. И перестал не только навещать, даже звонить им. Словно забыл обеих навсегда. Через два месяца сами объявились. Уже без упреков. Поняли, сломать меня им не удастся. А ссориться невыгодно. И сделали вид, что ничего не случилось. Что все правильно и разумно. Ни попрекнуть, ни напомнить не решились. Лишь бы не потерять основное, не порвать самое дорогое меж нами — родство! Не в доме радость, да и куда он денется? Кому нужен? Это и мои поняли. Но потребовалось время. Оно всех и каждого проверяет. Может, и в твоем случае оно станет лекарем? Да и тебе спешить некуда! Подожди, все само образуется…
На следующий день к Кузьме приехали Андрей с Ниной. Разыскав на этаже, вошли в комнату, приветливо поздоровались со стариками. Те, побыв для вежливости несколько минут, оставили родню, дав возможность поговорить наедине.
— Пап, мы уже знаем от Егора, что случилось между вами. Он позвонил из больницы. Мы встретились.
— И что? Облаял, испаскудил меня до макушки? Иначе не может. Прислал сюда санитаров из дурдома, ментов. Всякие пакости про меня насочинял! Про то небось смолчал?
— Рассказал. Но не в том проблема. Хотя мы его обругали за все. Но ты его знаешь, завелся Егор. А тут еще Зинка поработала, подзавела. Не без того. Он и потерял контроль, пустился во все тяжкие.
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
Они - `блатные`.Люди, обитающие по своим `неписаным законам` не только за колючей проволокой, но и в `мирной` жизни.Воры, бандиты, налетчики тоже когда-то `уходят на покой`. Но даже став вполне `респектабельными господами`, они уже попросту не в силах отказаться от правил, испокон веку правящих `фартовым народом`.И тогда уютный, тихий на первый взгляд поселок превращается в действительности в `блатную малину`, где `обожженные зоной` вольно или невольно творят жесткий и в чем-то честный воровской закон...
"Тайга — закон, медведь — хозяин". Таков принцип жизни в глухом поселке, где царит истинно звериный закон — ВЫЖИВАЕТ СИЛЬНЕЙШИЙ! Здесь в немыслимый клубок сплетены жизни уголовников-ссыльнопоселенцев, "крутых парней", приехавших за шальными заработками, и молоденьких девчонок-геологов, еще не знающих: ЗДЕСЬ, в "волчьей стае", женщин отбивают КОГТЯМИ и ЗУБАМИ, а судьбу человека решает ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО ТАЙГА…
Их называли - стукачами. А еще - "сексотами", "суками", "наседками"...Их убивали в "зонах"...С ними сводили счеты на воле...Их клеймили, пытали, калечили...Таков старинный блатной "закон", согласно которому стукач жить не должен!А они - были, есть и, похоже, останутся навсегда.Почему?Об этом, наверное, могут рассказать лишь они сами!
Профессиональный киллер влюблен. Чем привлечь внимание избалованной красавицы? Получив заказ на ликвидацию банкира, он решает «бросить к ее ногам» крупную сумму денег. Красавица спокойно принимает щедрый дар влюбленного, но... замуж выходит за другого!