Запоздалая оттепель, Кэрны - [13]
— А мы тебя даже в морге искали! — Вошла в комнату Ольга.
— Поспешили отпевать. Я нынче работаю. И нечего меня загодя хоронить!
— Устроился? — улыбалась дочь.
— Да. Не совсем то, что хотелось, но не до выбора. Зацепился покуда в свинарях. Подвернется что-нибудь получше — не промедлю!
— А мой Максим как с ума сошел! По бабам стал таскаться, пьет. На дочку внимания не обращает. Меня материт. Не знаю, что делать, — пожаловалась, всхлипнув.
— Что делать? Уходи от него!
— Куда?
— Домой. В свою комнату. Станем, как и раньше, вместе жить.
— Мать запилит меня.
— Хрен ей в рыло! Пусть попробует! Зубы повышибаю! — взялось лицо пятнами.
— Это кто такой смелый выискался? — вошла в комнату Настя, подслушивающая под дверями.
— Ты вот что, не мути воду! Пусть дочь домой переедет жить. Нечего ей мучиться с Максимкой. И не шпыняй! Я, может, больше Ольги ошибся в свое время. Ну да мне никто уж не поможет. А ее в обиду не дам никому!
— Ты о себе позаботься для начала! — криво усмехнулась Настя.
— Мне нечего тужить! Я работаю! Все наладится. Кроме одного… — глянул на Настю грустно.
— Ты это о чем? — сползла усмешка с лица.
— Про главное… Потерялось оно промеж нами. Теперь не воротить. Слыхал, об чем ты с Зинкой на кухне болтала. И про меня ляпнула. Как в душу нахаркала. Того уж не очистить, не забыть, не прощу никогда! Все запомнил…
Настя покраснела. Но ненадолго. Смущение быстро прошло. Взяв себя в руки сказала:
— Уж и не знаю, что ты слышал. Мало ли о чем с невесткой говорила. Но коли прожила с тобой тридцать лет — это больше слов доказывает все. Будь ты плохим или не будь дорог, никакие деньги возле тебя не удержали бы! Хреновым мужикам по трое детей не рожают. Вот это жизнь! А слова — пустой звук. Если б не был нужен — давно бы от тебя ушла к своим.
— Эх, Настя! Все так и не так. Услышанное камнем на сердце лежит. Его оттуда каленым железом не вырвать. В нонешнее не верю! — выдохнул горько.
— Это твоя забота! Лучше расскажи, где работать устроился?
Кузьма поделился немногословно.
— Что ж, хоть какое-то дело нашел. Плохо, от дома далековато. Но ничего, может, со временем что-то лучшее сыщешь.
— Я подрядился там же на ремонт свинарников. За это отдельно платить обещались, — проговорился Кузьма и сказал, сколько ему посулили.
Настя, услышав сумму, вовсе раздобрела, к столу позвала на кухню.
А дочери сказала по пути:
— Конечно, переезжай сюда. Но с твоего Максимки я судом все возьму! И заставлю его, гада, переехать в однокомнатную квартиру. Все имущество переделю. И алименты платить будет, как полагается!
— Ты на что дочку подбиваешь? Чего лезешь к ней в душу с ногами? На что ей его квартира? У нее свой угол есть! — рассвирепел Кузьма.
— Охолонь! Жить с нами будет. А однокомнатную, что отсудим, продадим за большие деньги. На них сколько жить можно!
— Дура! Куда торопишься? Может, они еще помирятся. Не разбивай семью. Не слушай ее, дочка. Не спеши разводягой стать и ребенка сиротить. Поживи у нас. Одумается твой Максим, придет сюда. Вот тогда я с ним поговорю. А не придет — и не надо. Проживем и без него. Не нужно нам чужого. Оно едино поперек горла комом встанет. Ты умница! Мужик твой шебутной. Ну, авось одумается.
— Ну да! Станем ждать его! Гляди, какой принц! Кобелюга проклятый!
— Цыть, Настя! В нашей внучке его кровь. Не моги клясть! Опомнись! Не в деньгах счастье! Иль ты все мозги проквасила? Слава Богу, дочка у нас хорошая: молодая, грамотная. Не сбивай ее с пути!
Настя поняла: перегибать нельзя.
А Кузьма, поев, пошел в мастерскую…
— Дедуль! Ты вернулся! — радостно влетел к нему Женька. И, узнав, куда устроился работать Кузьма, попросил его: — Можно я к тебе приходить стану?
На следующее дежурство они поехали вместе.
— Дедунь! А что такое аборт? — спросил мальчонка уже в свинарнике. И рассказал, как Зинка, его мать, лежала в больнице и чуть не умерла от аборта, который ее заставила сделать Настасья, сказав: «Незачем нищету плодить. Один есть, и хватит. Успеете еще обзавестись выводком…»
Кузьму трясло от услышанного. А Женька, узнав, что такое аборт, и вовсе заплакал. Он давно мечтал заиметь сестренку или братишку. Оказалось, даже это бабка отняла.
— Зина, на что ты грех такой приняла? Зачем дите сгубила? Кого послушала? Детву рожать надо, покуда молоды. Потом не станет сил ее поднять, — увещевал невестку.
— Хватит с нас и одного. Мать права, — отвернулась Зинка.
— Эх вы, стервы! Душегубки безмозглые!
— Чего тут выступаешь? Ни одна баба того не минула! — встряла Настя. — Тебя это обошло и молчи! — оборвал жену.
— Как бы не так! Три аборта сделала от тебя! Теперь бы чем кормил такую ораву? Последний — когда Ольге уже десять лет было. Куда голь разводить?
Кузьма сидел оглушенный.
— Как? Почему я не знал до этих пор?
— А зачем? Все бабы так! Взвешивают, сколько сил имеется. Больше троих ни ты, ни я не потянули б…
— Гадюка! Теперь невестке жизнь поганишь?
— Да будет вам! Все равно беременеть не буду. Таблетки получили из Германии. Регулятор семьи. Выпила и два года без проблем, — отмахнулась Зинка, добавив: — Я уже защищена!
— Аборт тебе Егорка сделал? — спросил Кузьма.
— Нет.
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Они встретили друг друга на море. И возможно, так и разъехались бы, не узнав ничего друг о друге. Если бы не случай. Первая любовь накрыла их, словно теплая морская волна. А жаркое солнце скрепило чувства. Но что ждет дальше юную Вольку и ее нового друга Андрея? Расставание?.. Они живут в разных городах – и Волька не верит, что в будущем им суждено быть вместе. Ведь случай определяет многое в судьбе людей. Счастливый и несчастливый случай. В одно мгновение все может пойти не так. Достаточно, например, сесть в незнакомую машину, чтобы все изменилось… И что тогда будет с любовью?..
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Страдание. Жизнь человеческая окутана им. Мы приходим в этот мир в страдании и в нем же покидаем его, часто так и не познав ни смысл собственного существования, ни Вселенную, в которой нам суждено было явиться на свет. Мы — слепые котята, которые тыкаются в грудь окружающего нас бытия в надежде прильнуть к заветному соску и хотя бы на мгновение почувствовать сладкое молоко жизни. Но если котята в итоге раскрывают слипшиеся веки, то нам не суждено этого сделать никогда. И большая удача, если кому-то из нас удается даже в таком суровом недружелюбном мире преодолеть и обрести себя на своем коротеньком промежутке существования.
Дети – преступники?! Дети, чья жестокость превосходит порою жестокость взрослых?! Это – не миф, а реальность. Обычная, повседневная реальность нашей жизни. Сломаны, истерзаны судьбы пацанов и девчонок, выросших по воровским «малинам» и едва ли не с молоком матери усвоивших звериный блатной «закон»: ИЛИ ТЫ – ИЛИ ТЕБЯ. Они давно уже ничего не боятся и ни во что не верят. Они готовы на все…
Новый роман Б.Бабкина «Когда закон бессилен» с беспощадной точностью раскрывает подлую сущность мафиози, совершающих преступления чужими руками и поэтому остающихся безнаказанными. Им и коррумпированным представителям власти противостоят честные люди, которые ведут жестокую борьбу с преступниками. Роман отличают напряженный сюжет и стремительное действие, читается с неослабевающим интересом.
Их называли - стукачами. А еще - "сексотами", "суками", "наседками"...Их убивали в "зонах"...С ними сводили счеты на воле...Их клеймили, пытали, калечили...Таков старинный блатной "закон", согласно которому стукач жить не должен!А они - были, есть и, похоже, останутся навсегда.Почему?Об этом, наверное, могут рассказать лишь они сами!
Профессиональный киллер влюблен. Чем привлечь внимание избалованной красавицы? Получив заказ на ликвидацию банкира, он решает «бросить к ее ногам» крупную сумму денег. Красавица спокойно принимает щедрый дар влюбленного, но... замуж выходит за другого!